Иван-чай своими руками: технологии и искусство

Место произрастания. Растёт на залежных лугах, по старым вырубкам, гарям, опушкам. Особенно обильны его заросли на песчаных и торфяных почвах, вблизи сосновых боров, а также по светлым лесам, осушенным болотам, железнодорожным насыпям. Замечено, что он как настоящее русское растение тяготеет к монастырям, где вызывающе красиво соперничает с храмовыми постройками. Но это в том случае, если ему позволяет монастырская заброшенность облюбованного им уголка. Особенно охотно выбирает места в тени монастырских стен. Впрочем, не стесняется, при случае, поселиться и на самой монастырской стене.

Кирпичные ниши в стене оказались не только вполне пригодными для жизни иван-чая, но и позволили ему прорасти мощными кустами, высотою почти в человеческий рост. В поисках заветных плантаций приходилось видеть такие обширные поля иван-чая, что от открывающейся красоты перехватывало дух.

Не менее красивы они и осенью. При длительном безветрии пух от иван-чая не разлетается и образует причудливые «облачные» пространства. Отдельно стоящие берёзки на фоне этого антуража выглядят вполне сюрреалистично. Широта и обширность плантаций позволяют иван-чаю длительное время занимать доминирующее положение в биоценозе. С ним не сравним ни один сорняк. Растёт он от экватора до тундры. Однако наиболее интенсивное размножение происходит всё же не семенами, которые могут разлетаться на расстояние до 100 километров, а корневищами. Именно за счёт них кипрей в течение 10 лет способен образовать большие плантации. Далее происходит самое интересное. Как истинный джентльмен он уступает удобренные собой почвы растениям других видов, да так, что через некоторое время от него не остаётся и следа. А был ли он? Старики бают, что был.

Глава IV. Три составляющих успеха

Первыми, кого мне ещё хотелось заинтересовать «кладоискательством», – это братию из мужского монастыря близ г. Александров, где я частенько подвизался трудником и со многими подружился. Более того, некоторые из монахов успели попробовать мой чай из кипрея, так как я всегда брал его с собой в монастырь. Идея настоятелю пришлась по душе. Однако и в монастыре пришлось столкнуться с ситуацией нежелания заниматься такого рода работой, когда для трудников и монахов возникла необходимость на общем фоне достаточно тяжёлых послушаний взять на себя ещё дополнительные нагрузки, связанные с заготовкой иван-чая. И процесс сразу стал проваливаться. Все, кому было поручено осваивать технологию его заготовки, выбирали главное, и оно явно было не в мою пользу. И это несмотря на то, что были даны соответствующие распоряжения настоятеля. Так продолжалось несколько лет. Забегая в конец этой истории, скажу, что мне всё же удалось довести своё дело до конца. Более того, число сторонников этого напитка в монастыре значительно увеличилось.

Ситуация сложилась достаточно интересная. Она вполне может стать обучающей, так как повторяется в разных вариантах и в других местах. Поэтому в преддверии описания опыта и технологий мы поместили этот, в общем-то, рефлексивный текст, цель которого – не позволять ни мне, ни другим повторять такие ошибки в похожих ситуациях!

Итак, для большинства людей причина моего энтузиазма остаётся всё же скрытой. Идея не хотела овладевать массами, а это – классический тезис. Его никак не опровергнуть. Размышления, которые я фиксировал по результатам проблемных ситуаций, следующие: