Иван Ефремов

В романе «Туманность Андромеды» Дар Ветер и Миико Эйгоро уплывают на одинокий пустынный островок, поднимаются на его верхушку, вдыхая терпкий запах кустов, торчавших из расщелины. В описании островка мы узнаём гурзуфские Адалары: «Грозный обрыв андезитовых скал навис над пловцами. Изломы каменных глыб были свежими — недавнее землетрясение обрушило выступавшую часть берега. Со стороны открытого моря шёл сильный накат. <…> Потревоженные чайки носились взад и вперёд, удары волн передавались через скалы, сотрясая массу андезита. Ничего, кроме голого камня и жёстких кустов, ни малейших следов зверя или человека».

Гигантская стрельчатая арка в тёмной скале, под которой ныряльщики находят статую золотого коня, тоже узнаваема: это Пушкинский грот возле скалы Шаляпина. Может быть, баснословные богатства генуэзцев, построивших крепость на неприступной высоте, подтолкнули писателя к мысли о золотом коне?

Энергия Гурзуфа, его пламенность и безмятежность отчётливо ощущаются в земных главах «Туманности».

Пожив в Гурзуфе, Иван Антонович и Тася сели на теплоход «Россия» и доплыли до Сухуми, где много гуляли по паркам.

В начале 1950-х годов у Ефремова возникает идея романа «Краса Ненаглядная», посвящённого красоте женщины и её воплощению в искусстве. Писателю роман представляется состоящим из трёх частей: древнегреческой, русской и индийской. Он погружается в изучение индийской культуры, ясно прорисовывается сюжет повести. Центральная Индия, Гималаи, побережье Шри-Ланки — всё будет сплавлено в этой новой повести. Тёмная, животная страсть — и высокое стремление к красоте, жестокость — нежность, жадность — самоотверженность, детская наивность — тысячелетняя мудрость. Мир соткан из полярностей, и в горячей природе Индии они проявляются особенно ярко. Эта часть будет называться «Там-ралипта и Тйллоттама».

Весна 1954 года запомнилась Таисии Иосифовне путешествиями в «Узкое». В этот академический санаторий путёвки были дороги, но богатая творческая атмосфера, уют и по-домашнему доброе отношение сотрудников привлекали работников академии. По Старому Калужскому шоссе надо было ехать в маленьком автобусе мимо подмосковных деревень, через просторные поля и перелески, а затем идти через поле к Небесным воротам: если смотреть от церкви, снизу, то ворота видны на фоне неба. Здесь, в усадебном доме Стрешневых, Голицыных и Трубецких, сохранялись мебель, картины и другие вещи, принадлежавшие бывшим владельцам. В санатории одновременно отдыхало около пятидесяти человек, все встречались в столовой, по вечерам в гостиной смотрели фильмы, вели оживлённые разговоры. Многие приезжали в «Узкое», чтобы работать.

Иван Антонович знал, что именно здесь, в усадьбе Трубецких, в 1900 году умер Владимир Сергеевич Соловьёв, загадавший миру загадку Софии — Души Мира, вечной женственности, объединяющей Бога с земным миром, создавший цикл статей «Смысл любви». Он писал: «Есть только одна сила, которая может изнутри, в корне, подорвать эгоизм, и действительно его подрывает — именно любовь, и главным образом любовь половая». Эта мысль Соловьёва стала наиважнейшей в новом романе Ефремова.

Иван Антонович отдавал Тасе исписанные быстрым почерком тетради. Дома она, дивясь и восхищаясь, перепечатывала [209]

драматическую историю художника и танцовщицы.

Тиллоттама — апсара из древнейшего эпоса Индии Махабхарата. Имя героя эпоса носит и выдающийся гуру, к которому обращается за помощью скульптор Тамралипта. Имена эти в повести не случайны — Ефремов сосредоточенно читал переводы, сделанные выдающимся санскритологом Борисом Леонидовичем Смирновым, жившим тогда в Ашхабаде.

Борис Леонидович был одним из тех редких людей, к общению с которыми неуклонно стремился Иван Антонович. Смирнов, окончивший Военно-медицинскую академию в Петербурге, был известным нейрохирургом, знал множество языков, особое внимание уделяя санскриту. За четверть века работы над Махабхаратой сделал целую серию переводов. Из них в первую очередь были опубликованы два перевода Бхагават-гиты — литературный и буквальный, сопровождающийся подробными комментариями, в том числе сведениями о йоге с фотографиями позиций. Это была первая попытка познакомить советского человека с «чудесами Индии».

Ещё в 1920-х годах, живя в Киеве, Борис Леонидович читал лекции на тему передачи мысли на расстоянии с непосредственной демонстрацией опытов. Это стоило ему семи лет ссылки в Йошкар-Олу. Внимательный читатель повести Ефремова обратит внимание на эпизод, когда гуру Дхритараштра садится на верхушку крайней башни монастыря в Гималаях и сидит, словно окаменев. Тамралипта не понимает, почему так долго сидит йог. Он не знал, что в это же время «в далёком крутом ущелье на юго-запад от монастыря, на высоком уступе, поджав ноги, в такой же каменной неподвижности сидел молодой человек с длинными волосами, узлом завязанными на затылке». Сидящий повернул голову в сторону монастыря, где находился Дхритараштра, а затем бодро встал и стал спускаться в долину, чтобы выполнить поручение гуру.