Иван Федоров

Паны широко воспользовались этим правом. Они не только теснили православное духовенство, епископов, монастырских настоятелей, но и сгоняли их с должностей, продавали доходные церковные места. Продажа была узаконена. Иные, купив теплое церковное местечко или получив его за свои заслуги перед шляхтой, даже не показывались в «своем» монастыре, а продолжали прокучивать в столице получаемые с него деньги. Но большинство не ограничивалось «законными» доходами и за время управления монастырем ухитрялось разграбить его дотла.

Корыстолюбивые епископы и настоятели вели между собой вечные тяжбы за имущество, нападали на монастыри и грабили их. Откровенное издевательство над чужой религией доходило до того, что паны ставили во главе православного монастыря людей католической веры. Естественно, что такие «пастыри» были совершенно чужды народу. Низшее духовенство — сельские попы — были невежественны. Крестьянству Западной Белоруссии и Западной Украины приходилось на своих плечах выносить всю тяжесть борьбы с панами.

В такую обстановку попал Иван Федоров, когда гетман Ходкевич предложил ему устроить типографию в его имении.

Ходкевич происходил из русского старинного феодального рода. Он и в Литве был видной и влиятельной фигурой. Государственная власть в Литве, власть литовского князя, была очень слаба. Крупные магнаты были почти совершенно самостоятельны. У каждого из них имелись фактически не только свой суд, своя администрация, но даже свои собственные вооруженные силы. Таким могущественным и почти независимым феодалом был и Григорий Ходкевич. Поэтому начавшийся нажим польских панов, подготовлявших как раз в то время полное соединение Литвы с Польшей, противоречил интересам Ходкевича, угрожал его самостоятельности. Это заставляло Ходкевича выступить против ополячения, бороться вместе со всем русским народом против польских панов. Ходкевич грозил даже открытым восстанием в случае соединения Литвы с Польшей.

Для сопротивления политике польского короля и панов нужно было объединять, собирать силы. Как мы видели, борьба шла под флагом защиты своей религии. Ходкевич понял, какое значение может здесь сыграть книгопечатание.

Поднимая знамя укрепления русской церкви, начиная большое дело издания книг для нее в тысячах экземпляров, Ходкевич тем самым подавал сигнал к действию всем противникам ополячения.

Иван Федоров принял предложение Ходкевича.

Снова закипела работа — организация типографии на новом месте. Правда, многое печатникам удалось захватить с собой, но все это нужно было установить, собрать, кое-что сделать заново.

Вскоре у Ивана Федорова завелись знакомства среди заблудовских жителей. В свободное от хлопот по типографии время он посещал местного священника Нестора.

Это был человек достаточно умный и развитой, он помогал Ходкевичу в его начинаниях, помогал и Федорову советами на новом месте. (Впоследствии он распространял книги, напечатанные Федоровым).

Много пришлось узнать первопечатнику нового, неизвестного доселе, часто непонятного. Так, нельзя было понять безнаказанности здешних не только крупных, но и мелких помещиков, их буйства и своеволия. Они вели себя так, будто государственной власти вовсе не существовало. Наезжали вооруженными бандами друг на друга, захватывали имения, устраивали настоящие побоища. Немало таких мелких помещиков подчинялось и Григорию Ходкевичу; они арендовали, служили и хозяйствовали в многочисленных селах и имениях, принадлежавших ему.

Князь Курбский, бежав из Москвы, привел с собой в Польшу отряд московских служилых людей. Здесь они поступили на королевскую службу. Года за два до прибытия Ивана Федорова в Западную Украину отряд проезжал мимо волынских владений Ходкевича.

Дело было зимой, в феврале месяце. Наступила ночь. Отряд искал ночлега. Поблизости оказалось имение Ходкевича, Спасов, и солдаты отправились туда в надежде на гостеприимство. Но спасовские дворянчики, заметив, что отряд небольшой, решили поживиться легкой добычей. Они собрали крепостных, вооружили их и напали на солдат, избили и поранили, отняли коней, оружие, деньги и одежду.

Начальник отряда жаловался на бесчинство уряднику Григория Ходкевича, пану Жуховицкому, но тот не захотел судить дворян, подчиненных его господину, Ходкевичу.

Спасовцы остались безнаказанными.

Как же допустил гетман Ходкевич такое беззаконие? Новые друзья Федорова из простых людей на такие недоуменные вопросы могли ответить только горькой усмешкой:

— Разве пан пана когда-нибудь осудит за простого холопа? Гетман Григорий Ходкевич, хоть и русский и русской веры держится, а все-таки пан.

Иван Федоров еще не подозревал, что через несколько лет он и сам не оберется хлопот все из-за тех же спасовцев…

Приготовления в типографии были, наконец, закончены. 8 июля 1568 года печатники начали набирать книгу, первую свою книгу на чужбине. Больше восьми месяцев отняла работа, и 17 марта 1569 года русская книга, предназначенная для борьбы с ополячением, была готова.