Иван Грозный

Без сомнения, это решение не было так неожиданно, как обыкновенно его представляют. Уже в 1543 году было отправлено посольство в Польшу. Федору Ивановичу Сукину и Истоме Стоянову было поручено намекнуть при польском дворе, что князь находится в таком возрасте, когда являются своевременными заботы о подыскании ему жены. Делались и другие попытки подобного рода, но они не увенчались успехом, и честолюбивый Иван после этого отказался от решения вернуться к традициям Ярослава. Но он решил, по крайней мере, вознаградить себя за эти неудачи. На другой день после объявления его решения в Успенском соборе был совершен молебен, после которого Иван объявил боярам, что он намерен венчаться на царство не как великий князь, а как царь. Он, таким образом, желал принять титул царя, который до него не был официально признан.

Царь и император у русских того времени были синонимами. Правда, титул царя в то время немного уже утратил свое величие благодаря тому, что многие татарские князья, бывшие уже большей частью данниками московского князя или простыми правителями его областей, также именовали себя царями. Но этот титул носили и византийские императоры, а они ведь были государями той великой Восточной империи, которую думали снова восстановить в новой столице православного мира. Церковная литература оказывала большое содействие укреплению этого намерения. В книгах на славянском языке безразлично называли царями вместе с иудейскими царями государей ассирийских, египетских, вавилонских, а также римских и византийских императоров.

При помощи намеков и хитроумных выдумок читателю навязывалась идея об исторической преемственности, соединяющей московских государей со всеми этими предшественниками. Это представление постепенно проникало в национальное сознание. Не московская ли держава и есть именно то шестое царство, о котором упоминается в апокалипсисе? И разве еще до брака Ивана III на Софии Палеолог дом Рюрика не приобрел через Владимира Мономаха все права на наследие Порфирородных, Константина Великого и даже самих кесарей римских? Как мы видели, идея Третьего Рима жила в продолжение целых веков в славянском мире.

Эта историческая греза искала случая воплотиться в действительности. После падения сербского и болгарского царства она естественно должна была переброситься на север. Посланный из Константинополя в Москву (1382), болгарин Киприан, заняв престол митрополита, перенес туда и фразеологию, выработанную в Тырнове знаменитым Ефимом. В Москве она была легко усвоена. После падения Константинополя угнетенные южные славяне устремили свои взоры в сторону Москвы, ожидая от нее своего спасения. Серб Пахомий влагает в уста даже самому Иоанну торжественное признание царского титула за московскими государями. Другие писатели находили опору для той же самой идеи в священных преданиях. Прежде все пророчества переносились на Александра болгарского. Теперь на его место нужно было поставить другого государя, для чего не требовалось работы мысли. По греческим преданиям, Измаила должен покорить светловолосый род. Этот светловолосый род, называвшийся

русым, легко превратился в русских.

Среди легенд византийского происхождения, распространившихся в славянском мире, были и такие, которые проникали и на Запад, то в немецкой поэме об Аполонии Тирском, то в старых французских романах об Обероне и Гуоне Бордосском. Одна из распространенных легенд повествовала о том, что Порфирородные получили знаки своего царского достоинства из Вавилона, куда за ними посылал император Лев; другая говорит о приобретении их Владимиром Мономахом или Владимиром Святым. В «Степенной книге» Макарий старается доказать, что Владимир, умирая, завещал эту святыню шестому своему сыну Юрию, чтобы он и его потомки хранили ее до того времени, когда на Руси найдется князь, способный ею воспользоваться. С XI–XII веков славянские генеалогисты выводили дом болгарских Асеней от одной знатной римской фамилии. В XIV веке они точно так же старались породнить Неманичей сербских с императором Константином и даже Августом. Макарию оставалось только следовать их примеру, и он это сделал: в Житии святой Ольги он говорит о каком-то Пруссе, брате Августа. От этого Прусса происходил Рюрик.

Иван Васильевич и старался теперь присвоить себе этот титул, окруженный столькими мифами, символами, славными воспоминаниями и честолюбивыми мечтами и вместе с тем доступный, осязательный, осуществимый в действительной жизни.