Иван Грозный

При дворе Ивана было много потомков Гедимина, при варшавском же дворе находился целый легион Рюриковичей. Женою князя Ольгерда была тверская княжна, поэтому множество польских родов, происходивших от этого литовского князя, было связано узами родства с известными русскими домами. Предки князей Одоевских, Бельских, Воротынских делились между обоими государствами. Одни из них служили Казимиру, другие – Ивану III. Мстиславские выехали из Литвы только в 1526 году. Там на их место водворились Чарторижские, один из родственников которых был некогда наместником псковским. В 1521 году в Литву бежал последний рязанский князь. За ним последовали представители знатнейших московских родов – Бельский, Ляцкий, Вишневецкий, Шереметев.

Это движение непрерывно продолжалось, и Грозный некоторое время колебался принять против него решительные меры. Иван Дмитриевич Бельский был отпущен на поруки, но скоро снова повторил попытку бежать. Царь простил его и на этот раз. В 1564 году Иван Васильевич Шереметев пытался сделать то же самое. Курбский говорит, что его за это подвергли пытке и заковали в железо, а его брат Никита был задушен по повелению Ивана. О Никите мы ничего не знаем, а что касается Ивана Васильевича, то некоторое время спустя он снова исполнял свои служебные обязанности. Только много лет спустя он был действительно сослан в Белоозеро, где, по-видимому, устроился довольно комфортабельно.

Все эти подробности необходимы для того, чтобы понять эпизод, тождественный с вышеприведенными случаями, но очень важный, потому что героем его явился недюжинный человек.

III. Бегство Курбского

Родившийся в 1528 году, князь Андрей Михайлович Курбский происходил от старых смоленских и ярославских князей, вел свою родословную от Владимира Мономаха и принадлежал к старшей ветви Рюриковичей. Опала друзей Курбского, Сильвестра и Адашева, отразилась и на его судьбе. После поражения при Невеле, неудачных и даже несколько подозрительных сношений со шведами по поводу уступки Гельмета отношение к нему заставило Курбского подумать об отъезде из пределов Московского государства. В 1564 году он решился на такой шаг, уверяя, как и другие, что сделал это под угрозой неминуемой беды. Оставаясь во власти Ивана, он рисковал своей головой. Польский король принял знатного перебежчика радушно. Он занял в Польше видное положение, вполне соответствовавшее его происхождению. Курбский, находясь на службе у своего нового государя, решился поднять оружие против своей родины. Он прожил в Польше 19 лет, но не приобрел ничьего расположения. О нем сложились легенды. Всем известен рассказ о Василии Шибанове, привезшем будто бы царю первое письмо князя.

Быть может, некоторые даже видели картину, изображающую Ивана, который принимает гонца: царь слушает чтение письма, опершись на свой посох, наконечником которого он пригвоздил к полу ногу Шибанова. В Москве есть книгопродавец, носящий это имя, прославленное легендой. Он и теперь еще печатает на своих изданиях оттиск с этой картины. Но, к сожалению, в исторических фактах она не находит никакого подтверждения. Курбский бежал в Польшу без Шибанова. Шибанов вместе с другими слугами бежавшего князя был схвачен и подвергнут пытке. На эшафоте он выказал преданность своему господину и геройское мужество, он не только не отрекся от него, а даже выступил на его защиту. Письма Курбского доставлялись, вероятно, иным способом. Трудно было бы найти гонцов, которые рискнули бы передать письмо царю. Эти послания, как и ответы царя, предназначались для широкой гласности. Одно из писем царя заключает в себе шестьдесят страниц. Ради одного Курбского царь не стал бы тратить столько энергии. Этот публичный характер переписки Ивана с Курбским возвышает ее над уровнем банальности и составляет главный ее интерес, не теряющий силы и до настоящего времени.