Иван Грозный. Двойной портрет

Дело в том, что непосредственное управление русских Ливонией, сопровождавшееся появлением православного духовенства, слишком противоречило всем привычкам местного населения к автономии. Надо почитать современную войне хронику Руссова, чтобы видеть, в какой мере раздражали ливонских обывателей московские порядки, насколько приятнее им были шведы с их безразличным отношением к администрации. С другой стороны, Москве приходилось продолжать войну за приморские города — Ревель, Ригу и др.; следовательно, надо было располагать свободой для передвижения военных масс. Грозный решил, что выходом из затруднений будет создание в Ливонии особого государства, зависимого от Москвы, при короле, имя и происхождение которого послужит гарантией сохранения всех вольностей.

Воспользовавшись давнишней дружбой с Данией, Грозный посадил в Ливонии в качестве вассала (по московской терминологии «голдовника») датского принца Магнуса. Со вновь назначенным королем был заключен обстоятельный договор, в силу которого Иван IV отступился от прямого управления Ливонией; за Магнусом, его наследниками и всеми жителями страны были признаны прежние права и привилегии, суды и обычаи, а также свободное исповедание лютеранства. Ливонцам открывалась свободная и беспошлинная торговля в Московском государстве, за что, в свою очередь, они обязывались свободно пропускать в Москву иностранных купцов со всякого рода товарами, а также художников, ремесленников и техников.

Для царя самыми выгодными статьями договора были военные условия. Новый ливонский правитель должен был помочь в овладении Ревелем и Ригой: в договоре предусматривалось, что если эти города не признают Магнуса королем добровольно, царь их к этому принудит; во исполнение этого обещания московский государь брал на свое содержание все военные силы, которые Магнус приведет ему на помощь, и подчинял его командованию московских воевод, в случае совместного с русскими ведения войны.

Свой военно-политический план Грозный обставил большой торжественностью и блеском: пышные празднества сопровождали объявление Магнуса королем Ливонии и женихом царской племянницы. Чтобы показать свое расположение к Ливонии и ее новому правителю, Грозный отпустил с ним на родину множество пленных немцев, сидевших по тюрьмам и сосланных на поселение во внутренние области Москвы.

Всеми этими мерами царь действительно достиг благоприятного впечатления. Руссов говорит: «Очень многие тогда радовались и ликовали в Ливонии, будучи вполне уверены, что московит уступит и передаст Магнусу все взятое им в Ливонии. Немецкая свита Магнуса признала его наилучшим и христианским господином, который возведет их до великих почестей и снова возвратит им отечество. Тогда многие во всей Ливонии стали относиться благосклонно к герцогу Магнусу и не знали лучшего утешения и помощи на земле для Ливонии».

Грозный поспешил использовать новосозданное орудие борьбы за Ливонию. Не успели в Москве провозгласить Магнуса королем, как уже царь послал его на осаду Ревеля с 25-тысячной армией; позднее подошло, как выражается Руссов, «еще одно сильное войско русских, называвшееся опричниками». Магнус простоял под Ревелем почти семь месяцев, громил крепостные стены русской тяжелой артиллерией, но не смог взять город, которому шведские корабли подвозили припасы и снаряды.

Отступление от Ревеля не остановило энергии Грозного. В 1571 году, тотчас же за нашествием Девлет-Гирея, мы его опять видим в Новгороде, полкам приказано собираться в Орешке у Ладожского озера и у Дерпта, чтобы вести войну со шведами в Финляндии и Эстонии. В следующем году (1572) он снова, как в 1563 году под Полоцком, становится во главе командования и бросает в бой лучшие отряды своих опричников. К этому времени относится своеобразный план вербовки для Москвы военных наемников, обученных европейскому бою.

Материал для наемнических отрядов могла теперь доставить сама Ливония, где, благодаря непрерывному военному положению, разоренные люди и отвыкшая от работы молодежь охотно принимались за солдатское ремесло. Типичную фигуру того времени представляет и первый в Москве предводитель наемников, которому Грозный поручил вербовку, Юрген Фаренсбах (или Юрий Францбек, как его окрестили русские): ливонский дворянин, совсем еще молодой, но успевший побывать на службе чуть ли не во всех европейских странах: в Швеции, Франции, Нидерландах, Австрии. Фаренсбах попал в плен к русским и прямо из тюрьмы получил свое новое назначение; он набрал семитысячный отряд ливонских и чужеземных так называемых гофлейтов (буквально «дворовых людей») и впервые показал свое искусство против татар на Оке, где, под начальством Воротынского, удалось отразить новое нападение Девлет-Гирея.