Иван Грозный. Конец крымской орды

Ризван взглянул на жену и произнес более для порядка:

– Не слишком ли ты увлеклась разговором с чужим мужчиной, женщина?

– Извини, Ризван, но какой же Михайло чужой?

– Перечить мне вздумала? – Он выглядел строго, а в голосе не было и тени злости. – Приготовь лучше баню, разогрей пищу да подготовь комнату для Михайло. Устал человек, проголодался.

– Да, конечно, Ризван.

– А чего ты помощницу не наймешь, когда Ираза в таком положении?

– Жена Хусама Гульшен обещалась сама помогать либо найти хорошую, прилежную девушку.

Михайло улыбнулся и сказал:

– Так Гульшен скоро сама в том же положении окажется.

– Ну коли окажется, то и хорошо. Михайло, ты же за тысячи верст ехал не для того, чтобы узнать, как живет моя семья.

– Почему? И это тоже. Однако есть у меня и дело.

– Это понятно. Ты просто так сюда не вернулся бы.

– Покуда Ираза готовить все будет, может, поговорим?

– Ты торопишься?

– Да как сказать? Время есть, но, знаешь ли, очень уж давит задание, ради исполнения которого я сюда приехал.

– Да, догадаться несложно. Хорошо, пойдем в большую комнату, поговорим.

Ризван наказал жене прервать работу и подать угощение.

Вскоре хозяин подворья и его русский гость лежали на кошме, опираясь на подушки. Между ними была расстелена скатерть, на ней стоял кувшин с шербетом, чаши со сладостями, пиалы.

Ризван разлил напиток.

Бордак сделал глоток и проговорил:

– В этом году во многом по вине наших изменников Девлет-Гирею удался поход не только на южные русские земли, но и на Москву. Ты наверняка наслышан об этом.