Иван Грозный

Неудивительно, что царь решился воспользоваться этой заинтересованностью, чтобы при содействии Рима добиться прекращения столь неудачно складывавшейся войны. В августе 1580 года, узнав о приходе войск Батория к Великим Лукам, Иван IV отправил с грамотой в Рим своего гонца Истому Шевригина. Напоминая пале Григорию XIII об участии его дипломатов в переговорах об антиосманском союзе, царь заявлял, что по-прежнему желает «впредь с тобою, папою римским, и с братом нашим, с Руделфом с цесарем, быти во единачестве и в докончанье и против всех бесерменских государей». Но исполнить свои желания в настоящее время царь не может из-за враждебных действий Батория, который, «сложася с бесерменскими государи, с салтаном с турским и с крымским царем, и ныне кровь крестьянскую разливает не переставая». Поэтому царь просил, чтобы папа королю Стефану «от своего пастырства и учительства приказал, чтоб Стефан король с бесерменскими государи не складывался и на кроворазлитье крестьянское не стоял». До Рима Шевригин добрался лишь в конце февраля 1581 года, сразу по приезде был принят папой и уже 30 февраля (такая дата стоит в его посольском отчете) Шевригину сообщили, что папа отправляет к царю и к Баторию своего посла Антонио Поссевино, который будет содействовать тому, «чтоб король на государя войною не ходил и крестьянские крови не розливал».

Отвечая на грамоту царя, папа Григорий XIII вежливо, но твердо отклонил его обвинения в адрес Батория. Однако заявил о своей готовности содействовать заключению мира, чтобы «те збруи (оружие.— Б.Ф.)

хрестьянские на невернаго вместе поворотить». Курия действовала оперативно, уже 28 марта папский посланец отправился в путь.

Знакомство с содержанием послания папы показывает, что откликнуться на обращение царя римского первосвященника побудила отнюдь не только заинтересованность в соединении христианских государств для борьбы с «неверными». С приходом на папский трон Григория XIII совпали большие изменения в политике Рима. В предшествующие десятилетия все внимание папского престола поглощала борьба с еретиками-протестантами, но с конца 70-х годов XVI века одной из важных задач становится распространение католического вероучения в православном мире. Заметным симптомом наступивших перемен стало создание в 1577 году в папской столице нового учебного заведения — коллегии Святого Афанасия для обучения греческой молодежи, которая затем понесла бы свои знания об истинной вере на православный Восток. Тогда же появилось печатное издание деяний Флорентийского собора. В этих условиях Россия, как главная держава православного мира, не могла не привлечь к себе особого внимания политиков из папской курии. Познания о России были здесь довольно ограниченными, но вполне определенными. Здесь было известно о большом благочестии русского народа, о храмах, переполненных людьми во время богослужения, о глубоком почитании, каким окружены здесь образы святых. Эта страна, полностью чуждая протестантским учениям, в случае ее обращения на истинный путь могла стать одним из главных оплотов католической веры в Европе. Надежды на такое обращение питались устойчивым представлением о том, что никаких своих серьезных религиозных традиций в России нет, что русские просто следуют вере, полученной ими от греков, поэтому, если хорошо им объяснить, в чем состоят заблуждения греков, они легко откажутся от «греческой веры». Кроме того, в Риме прекрасно знали, что царь Иван пользуется в России огромной, неограниченной властью, которой он подчинил и церковь. Тем самым задача «обращения» России значительно упрощалась: достаточно было показать заблуждения греков одному человеку — царю.

Начавшиеся по инициативе Ивана IV переговоры открывали для Рима такую возможность, и папа Григорий XIII попытался ею воспользоваться. «Едина бо церковь Божия есть и едино Христово стадо и един после Христа на земле наместник и пастырь по всем странам», — писал папа Ивану IV. Что папа и есть единственный глава всего христианского мира, было признано на Флорентийском соборе, в котором участвовали «всего Греческого царства епискупы». Об этом рассказано в книге деяний Флорентийского собора, которую папа посылает царю. Пусть Иван IV прикажет своим богословам («докторам»), «чтоб ее чли». Правда, греческие епископы отказались затем от решений Флорентийского собора, «не похотели быти под послушеством римские веры, и они впали в великую тяготу у неверного кровопивца Турка». «И ты себе на то, — писал папа царю, — крепко раздумывай»: не навлечет ли царь, держась греческой веры, такие же тяжелые несчастья на свою страну.