Иван III

В это время «литовская» партия усилилась еще одним влиятельным приверженцем. Потерпевший неудачу при жеребьевке владычный ключник Пимен объявил, что готов стать архиепископом «из литовской руки». Он соглашался поехать в Литву к митрополиту Григорию и получить от него поставление на новгородскую кафедру. Однако такое предложение было слишком смелым. Решившись на отступничество, новгородцы дали бы Ивану III хороший повод для начала большой войны. Не дремала и «московская» партия. Стали распространяться слухи о том, что Пимен самовольно расточает оставшуюся на его попечении владычную казну, оплачивает церковным серебром расходы на подкуп новых сторонников для «литовской» партии. В итоге Пимен был схвачен, избит и брошен в темницу. С него пытками взыскали тысячу рублей штрафа. Другой слух касался Марфы Борецкой. Рассказывали, будто она собирается выйти замуж за одного литовского пана, «а мыслячи привести его к собе в Великий Новъгород, да с ним хотячи владети от короля всею Новгородскою землею» (38, 151).

Весной 1471 года волнение новгородцев еще более усилилось. Из Пскова прибыло посольство с довольно странным предложением. Псковичи сообщали, что великий князь «поднимает» их на Новгород. Не желая кровопролития, они предлагали новгородцам выступить в роли посредников в их распре с Иваном III. Псковичи готовы были отправить в Москву для соответствующих переговоров свою делегацию. Однако прежде хотели получить у Новгорода разрешение на проезд этой делегации через новгородские земли.

Псковичам явно не хотелось втягиваться в конфликт между Москвой и Новгородом. Как раз в это время обостряются их пограничные споры с Литвой. В начале 1470 года, как мы помним, псковские воеводы встречались с королем Казимиром, лично приехавшим в Полоцк. Осенью того же года псковичи безуспешно вели переговоры с уполномоченными королем литовскими «панами». В марте 1471 года псковское посольство с жалобой на упрямых «панов» явилось к Казимиру в Вильно. Во время приема король обронил фразу, которая повергла псковичей в смятение: «Коли паки мои панове а с вами на границы никакове управе не учинили, ино яз паки сам хочю быти на тех границах, да того досмотрю своима очима» (41, 179). Король ясно дал понять, что у него есть хороший повод для вторжения в псковские земли. Ну а подлинной причиной вторжения могло стать участие Пскова в московско-новгородской войне.

Псковская миротворческая инициатива только подлила масла в огонь. Страсти на вече закипели с новой силой. Наконец отчеканилось решение: отослать назад незваных миротворцев, а самим отправить послов к королю с просьбой о более решительной помощи против Москвы. Напоследок новгородцы предложили псковичам заключить договор о взаимопомощи на случай войны с великим князем Московским. Те отвечали уклончиво: когда начнется война, дайте нам знать. А мы тогда и подумаем…

Весной 1471 года новгородские послы отправились в Литву (170, 188). Обратно они вернулись с договором, согласно которому Казимир IV обязывался всей военной мощью Литвы защищать Новгород от нападения москвичей. Со своей стороны, Новгород соглашался принять у себя на постоянное пребывание королевского наместника и уплачивать Казимиру небольшую дань. Все институты Новгородской боярской республики оставались в неприкосновенности.

Судя по тому, сколь мало требовал король от новгородцев за свою поддержку, можно понять, что он и не собирался во исполнение договора воевать с Москвой из-за Новгорода. Главная цель соглашения заключалась в другом: пригрозив Ивану III войной с Литвой, заставить его быть более осторожным в отношении Новгорода. Договор с Новгородом был явлением такого же порядка, как и неожиданный приезд Казимира в Полоцк в январе 1470 года и грозное обещание псковичам лично разобраться с пограничными спорами. Король вел по отношению к Москве политику «надувания щек».