Иван III

После некоторых раздумий осажденные отказались выдать «мятежников». Тогда Даниил приказал своим воинам готовиться к штурму. «И воеводы велели всей силе приступ готовити и примет (всевозможные приспособления для преодоления крепостных стен. — Н. Б.) к городу» (37, 50). Под стенами Хлынова москвичи соорудили особые деревянные «плетни», которые при штурме следовало поджечь. Пламя с них должно было перекинуться на городские стены. Для поджога «плетней» и городских стен воины приготовили факелы из смолы и бересты.

Устрашенные всеми этими приготовлениями, вятчане сдались, выдав на расправу своих занесенных в московский «черный список» земляков. «И воеводы, перековав их, дали за сторожи (под стражу. — Н. Б.) устюжаном, а велели их поставить перед великим князем на Москве и подводы им дали» (37, 50).

Окончание вятской эпопеи летописец относит уже к следующему, 6998 году, который начался, согласно тогдашнему календарю, 1 сентября 1489 года.

«А на Семен день летопроводца лета 6998 (1 сентября, в день святого Симеона Столпника, называемого в народе „Симеоном Летопроводцем“. — Н. Б.) воиводы великаго князя Вятку всю розвели, и отпустили их к Москве мимо Устюг и з женами и з детми, а приставы у них были князь Иван Волк Ухтомской с товарыщи. И князь великий велел Ивана Анекиива, Пахомья да Палку Богодаищикова кнутьем бити да и повесити, а иных вятчан пожалова, издавал поместья в Боровску и в Олексине, в Кременце. И писалися вятченя в слуги великому князю» (37, 97).

Тот неизвестный московский книжник, которого мы называем Независимым летописцем, сообщает некоторые дополнительные подробности: «…А вятчан болших людей всех и с женами и с детми изведоша, да и арьских (удмуртских. — Н. Б.

) князей, и тако возвратишася; и князь велики вятчан земскых людей в Боровсце да в Кременьсце посади да и земли им подавал, а торговых людей вятчан в Дмитрове посади, а арьских князей князь велики пожаловал отпустил их в свою землю, а коромолников князь велики смертью казнил» (18, 239).

Итак, несчастные Иван Аникеев, Пахомий Лазарев и Палка (Павел?) Богодаищиков после истязания кнутом были повешены на одной из московских площадей. Вывезенные с Вятки «земские люди» (землевладельцы?) обращены в помещиков. Их новые владения (вероятно, весьма небольшие) располагались в самых горячих местах вдоль южной границы — в Боровске, Алексине, Кременце. Вятских купцов расселили в Дмитрове, представлявшем в XV–XVI веках настоящую «северную гавань Москвы» (150, 397). Удмуртских князей, переселять которых было некуда и незачем, Иван III великодушно отпустил по домам, строго наказав никогда более не участвовать в набегах на его владения.

Так, исправляя ошибки природы, Государь составлял свой собственный баланс народонаселения в различных областях. Конечно, для этого требовались суровые меры. Но «государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости. Учинив несколько расправ, он проявит больше милосердия, чем те, кто по избытку его потворствуют беспорядку…» (117,49).

Часть 4

ВОИТЕЛЬ

ГЛАВА 10 Казань

Ничто не может внушить к государю такого почтения, как военные предприятия и необычайные поступки.

Никколо Макиавелли

Ярким проявлением могущества Москвы во второй половине XV века стали крупные военные успехи Ивана III. Великий князь показал себя поистине выдающимся воителем своего времени. Читатель уже знает о его победах над своими недругами внутри страны — новгородским боярством, тверской династией, вятской вольницей. Не менее впечатляющими были и победы над внешним врагом. На востоке и юге он отбросил от границ хищные татарские орды и установил прочный мир. На юго-западе и западе отнял у Литвы и присоединил к своим владениям некоторые обширные и густонаселенные территории (Верховские княжества, Северскую Украину, Вязьму). В Прибалтике успешно боролся с воинственным Ливонским орденом и регулярно отправлял свои рати во владения шведского короля. Словом, московский государь повсюду умел отстоять свои интересы силой оружия.

Меч победителя ковался в тылу. Прочным основанием для военных успехов Ивана III служили политическая консолидация Северо-Восточной Руси, создание эффективного механизма верховной власти, развитие поместного землевладения, широкое использование переходивших на московскую службу татарских «царевичей» с их отрядами, усовершенствование военно-технических средств приглашенными в Москву иностранными мастерами. Наконец, сам Иван III как главнокомандующий московской армии, насколько можно судить, всегда стоял на высоте своих задач. Конечно, и ему случалось испытывать горечь поражения. Однако он умел учиться на неудачах. И каждая новая кампания обогащала его военным опытом, более глубоким знанием людей и театров военных действий. Он все реже сам отправлялся на войну, но все лучше готовил свои военные предприятия.