Иван Петрович Павлов (1849 —1936 гг.)

В 1901 г. И. П. Павлов был избран членом-корреспондентом, а в 1907 г. действительным членом Академии наук. Нельзя не отметить одну особенность дореволюционного жизненного пути Павлова: почти все его достижения в науке получали официальное признание государственными учреждениями значительно позже их признания передовой научной общественностью страны и за рубежом. В то время, когда царский министр не хотел утвердить Павлова профессором физиологии, И. М. Сеченов, К. Людвиг, Р. Гейденгайн и другие уже считали его выдающимся физиологом, Павлов стал профессором лишь в 46 лет, а академиком — лишь три года спустя после присуждения ему Нобелевской премии.

Павлов в тоге доктора Кембриджского университета, 1912 г.

В течение короткого периода времени он был избран членом академий ряда стран и почетным доктором многих университетов.

Избрание Павлова профессором Военно-медицинской академии, работа в Институте экспериментальной медицины, выборы в члены Академии наук заметно поправили финансовое положение его семьи. Вскоре после этих событий Павловы переехали в большую квартиру. Окна выходили на солнечную площадь, в высоких больших комнатах было много воздуха и света.

Но условия научной работы Ивана Петровича и отношение к ней влиятельных царских чиновников оставались по-прежнему неблагоприятными. Особенно остро ощущал Павлов нужду в постоянных сотрудниках. В отделе физиологии Института экспериментальной медицины у него работало всего два сотрудника, в убогой лаборатории Академии наук — один, да и тому Павлов платил из личных средств, в Военно-медицинской академии их число было также сильно ограниченно. Военный министр и руководители академии, особенно профессор В. В. Пашутин, тогда крайне враждебно относились к Павлову. Их раздражал его демократизм, постоянное сопротивление произволу царских чиновников в отношении прогрессивных профессоров, студентов и слушателей академии. Павлов постоянно носил в кармане устав академии, чтобы в случае необходимости использовать его в своей борьбе.

И. П. Павлов с женой в Кембридже, 1912 г.

Всевозможные интриги против Павлова — великого физиолога земли русской, каким его считал весь свет, по свидетельству К. А. Тимирязева, не прекращались вплоть до установления Советской власти. Хотя мировой авторитет Павлова заставлял официальные власти относиться к нему с лицемерной учтивостью, защиты диссертаций сотрудников Ивана Петровича зачастую проваливались, его учеников в званиях и должностях утверждали с трудом. Нелегко было Павлову оставлять при кафедре своих способнейших учеников и добиваться для них научных командировок. Самого Павлова тоже долго не утверждали в звании ординарного профессора; ему одному из всех заведующих теоретическими кафедрами академии не давали казенной квартиры. Недруги ученого постоянно натравливали на него знатных дам-ханжей, вопивших о греховности научных опытов над животными, они же забаллотировали его кандидатуру при переизбрании на пост председателя Общества русских врачей* несмотря на проделанную Павловым большую работу в этом обществе, и т. п.

Своим авторитетом, выдающимися научными достижениями, пламенным патриотизмом и демократическими взглядами И. П. Павлов как магнит притягивал к себе молодых энтузиастов науки.' В его лабораториях проводили исследования, знакомились с разработанными ученым приемами операций, методиками экспериментов и т. п. многие студенты Военно-медицинской академии, специалисты, прикомандированные к Институту экспериментальной медицины, а также врачи из разных концов страны и из-за границы. Среди них были американские ученые Ф. Бенедикт и И. Келлог, английские — У. Томпсон и Е. Каткарт, немецкие — В. Гросс, О. Конгайм и Г. Николаи, японцы Р. Сатаке, X. Ишикава, бельгиец Ван де Пют, швейцарский невролог М. Минковский, болгарский врач А. Починков и др. Многие отечественные и зарубежные специалисты работали под руководством талантливого физиолога без денежного вознаграждения. Правда, такие сотрудники довольно часто менялись, и это мешало Павлову планомерно проводить научные исследования в больших масштабах. Все же добровольцы-энтузиасты немало помогли в реализации идей ученого.

Как уже отмечалось выше, тяжелым было и положение научных учреждений, руководимых Павловым. Не удивительно, что ученый неоднократно обращался к общественности и просветительским обществам с призывом о частной поддержке его лабораторий. Такая помощь иногда оказывалась. Например, благодаря субсидии московского мецената К. Леденцова удалось начать строительство знаменитой «башни молчания» — специальной лаборатории для изучения условно-рефлекторной деятельности у собак.

Только после победы Великой Октябрьской социалистической революции отношение к Павлову и его деятельности в корне изменилось.