Иван Петрович Павлов (1849 —1936 гг.)

Но в настоящее время стало совершенно очевидно, что с подобной точки зрения нельзя понять и интерпретировать обширный и достоверный фактический материал, полученный многочисленными нейрофизиологами при помощи весьма совершенных и надежных методик и кон- . спективно изложенный нами выше. -Из сказанного вовсе не следует, что эти факты и построенные на их основе теоретические положения стоят в непримиримом противоречии с фактами и теоретическими положениями Павлова о физиологических механизмах сна, как считают многие современные исследователи. Нам представляется, что эти, на первый взгляд взаимоисключающие друг друга факты и теоретические положения, в действительности дополняют друг друга, и хотя в настоящее время их еще невозможно объединить в единую физиологическую теорию сна, но первые шаги в этом направлении уже могут быть сделаны.

Теоретическое положение Павлова о том, что сон в своей физиологической сущности есть торможение, не встречает никаких возражений в современной нейрофизиологии. Не существует никаких серьезных фактов и доводов также против фактического материала и теоретических положений Павлова о перерастании локального внутреннего торможения в сон при его углублении и распространении на всю кору и ближайшую подкорку. Более того, электроэнцефалографические данные современной нейрофизиологии подтвердили правильность этих фактов и положений Павлова. Далее, участие условно-рефлекторного механизма в генезе нормального сна можно считать в настоящее время общепризнанной, покуда никто не оспаривает значения ряда таких экзогенных факторов условного характера в порождении сна, как привычная обстановка и время для сна, ритуал подготовки ко сну и т. п. Фактические же современные данные нейрофизиологии о существовании специальных тормозных нервных структур в районе промежуточного мозга и среднего мозга, способных своей активностью порождать сон, могут быть сближены с фактами и теоретическими положениями Павлова на следующей схематически представленной основе.

Современная нейрофизиология располагает большим фактическим материалом относительно конкретных форм взаимоотношений и взаимодействий коры большого мозга как с ретикулярной формацией, так и с лимбической системой в регуляции разнообразных жизненно важных функций организма, а также относительно инициативной, организующей, даже ведущей роли коры в этих взаимоотношениях и взаимодействиях. Говоря словами Павлова, «этот высший отдел держит в своем ведении все явления, происходящие в теле». Нет основания считать, что взаимоотношения и взаимодействия коры с межуточномозговыми и среднемозговыми тормозными и активирующими структурами, участвующими в поддержании соответственно состояния сна и бодрствования, составляют исключение из этого правила. При таком положении дел допустимо, что кора может регулировать свое функциональное состояние как присущими ей местными механизмами, так и посредством упомянутых выше тормозящих и активирующих механизмов среднего и промежуточного мозга. Использование корой внекортикальных нервных структур для регуляции своего функционального состояния в одном или в другом направлении можно отнести к явлениям саморегуляции до принципу отрицательной или положительной обратной связи. В частности, стимулом или побудительным мотивом к активированию тормозных структур названных подкорковых образований со стороны коры могли служить как условно-рефлекторные экзогенные факторы, так и истощение кортикальных нейронов, т. е. те же самые факторы, которые, по Павлову, служат толчком, стимулом к возникно-, вению условного торможения в кортикальных клетках первично.

Разумеется, потребуется еще много целеустремленных исследований, чтобы можно было с большей уверенностью и определенностью сказать о возможности сближения, а тем более синтезирования фактов и теоретических положений Павлова о физиологической сущности сна и о механизмах его возникновения с фактами и теоретическими положениями современных исследователей по этим же вопросам.

* * *