Иван Савич Поджабрин

На другой день было прекрасное осеннее утро. Иван Савич проснулся, хотел открыть глаза и не мог. Голова была налита как будто свинцом. Наконец мало-помалу он поднял веки... Пробило двенадцать часов. Иван Савич тихонько встал, подошел к зеркалу - и отскочил: на нем кофта, ночной чепец...

- Ого! как кутнули! - сказал он. - С нашими так никогда не удавалось; этакой рожи у меня еще не бывало!!.

Он покачал головой.

- Что скажут наши? Лучше не говорить им... Он провел рукой по волосам, надел свой фрак и пошел...

Идучи по лестнице, он встретил какую-то женщину под вуалью. Она с девкой шла вверх. Девка сказала барыне какое-то замечание на его счет...

- Кто это? - спросила барыня.

- А жилец, что под нами живет, - отвечала девка. - На них и праздника нет. У баронессы, слышь, целую ночь такой пир был...

- Под праздник-то!

В это время дверь захлопнулась.

- Авдей! - сказал Иван Савич, - дай мне рюмку ликеру да разбуди меня к обеду.

- Ликёры нет, вся вышла! - отвечал Авдей.

- Как вышел! еще третьего дня там оставалось.

- Вы выкушали последнюю рюмку.

- Когда?

- В последний раз.

- Смотри: уж не ты ли, друг?

- Стану я этакую дрянь пить! - сказал Авдей и плюнул. - Я еще отроду никакого вина не пивал.

- Кто это над нами живет? - спросил Иван Савич.

- Не могу знать!

- Узнай!

Иван Савич долго не являлся к баронессе. Наконец через неделю он отправился к ней. Там он застал ее сестру и Жозефину.

- А! сосед! - сказала баронесса, - что это вас так давно не видать? Я хотела посылать за вами...

- Я, баронесса, теперь в нужде, - перебил ее Иван Савич, - и пришел просить вас: не возвратите ли вы мне мои деньги?..

- Деньги?..

Она с изумлением посмотрела на него.

- Да, две тысячи рублей, что вы у меня заняли.

- Я заняла! Опомнитесь! неужели вы еще не протрезвились? Напротив, я хотела спросить вас, скоро ли вы мне отдадите семьсот рублей за лошадь?

Иван Савич остолбенел.

- За лошадь? - повторил он.

- Да, за лошадь.

- Я не шучу, баронесса! - сказал он.

- И я нет, - отвечала она.

Он посмотрел на нее серьезно, она на него тоже. Он пошел вон. Сзади его раздался дружный предательский хохот трех красавиц.

- Неблагодарный! каков! - послышалось вслед за тем.

Иван Савич хлопнул дверью и пошел к себе.

- Не поискать ли нам другой квартиры, Авдей? - спросил он.

Авдей перепугался.

- Помилуйте, сударь! - воскликнул он, - еще полугода нет, как здесь живем. Где сыщешь такую квартиру? Удобство всякое: и сарай особый, и ледничек от хозяина дают, и соседи хорошие, а уж соседки - и говорить нечего...

- Да... нечего и говорить!.. - повторил, пожимаясь, Иван Савич.

Через несколько дней он опять на лестнице встретил ту же женщину под вуалью.

- Кто это там вверху живет? узнал ли ты? - спросил он Авдея.

- Барышня живет какая-то. Такая смирная, словно никого нет: ни стукнет, ни брякнет.

- Так она барышня? Узнай хорошенько, кто она.

Авдей узнал и сказал, что барышня живет с девушкой и с кухаркой, тихо, скромно, что ее не слыхать, что в гостях у ней бывают всё женщины и т. п.

- Как бы побывать у нее?

- Не могу знать.

- Не могу знать! Это немудрено. А ты моги... Послушай-ка! не пахнет ли здесь как будто дымом?

- Нет-с! - сказал Авдей, поворачивая нос во все о стороны, - не пахнет.

- Ну как не пахнет? слышишь?

- Нет-с, не слышу - не пахнет.

- Наладил одно: не пахнет! Если я говорю пахнет, так, стало быть, пахнет.

- Не пахнет... - сказал Авдей, нюхнув еще.

- Да именно пахнет: это, должно быть, сверху прошло! Узнай-ка поди. Долго ли до пожара? Да нет, постой! я сам узнаю.

Он отправился вверх.

- Ну, пошел! - ворчал Авдей, - уродится же этакой!..

И махнул рукой.

Иван Савич вошел в переднюю верхней жилицы. Там никого не было. Налево был маленький коридор, который вел, по-видимому, в кухню. Иван Савич остановился. Оттуда раздавался довольно приятный голосок.

- Не надо мне петуха! - говорил голосок. - Зачем ты петуха купила? Я тебе велела курицу купить; а это, видишь, петух! всё по-своему делаешь!

- Да мужик-то знакомый, матушка, - отвечал другой голос, - наш ярославский. Пристал: купи да купи; петушок, говорит, славный.

- Не хочу я петуха: петухи жестки!

- И нет, матушка, этот еще молоденький, словно цыпленочек.

Иван Савич решился проникнуть дальше. Появление его произвело значительный эффект.

- Ах! - закричала барышня, закутываясь одной рукой в большой желтый платок, а другой держа петуха. - Что вам угодно? кто вы таковы?

- Я-с... мое почтение... я живу здесь под вами...

- Что ж вы, милостивый государь, ходите по чужим квартирам? - начала она, пряча под платок руку с петухом. - Вы думаете, что я беззащитная девушка, без покровителя, что меня можно всякому обидеть? Извините, вы ошибаетесь! Позвольте вам сказать: у меня есть кому вступиться, и я не позволю... За кого вы меня принимаете? с какими намерениями?

Иван Савич перепугался. Он забыл, зачем пришел.

- Извините-с... -начал он, -я... только пришел спросить... вот извольте видеть... мне... того-с...

- Что того-с? На, Устинья, курицу... Что ж ты не возьмешь?

- Ведь это петушок-с? - робко спросил Иван Савич.

- А вам что за дело? вы почему знаете?