Иван-Царевич и С. Волк

— Лучше! — обернулось к нему простодушное загорелое лицо стеллийской национальности со щербатой улыбкой. — Сегодня весь народ собрался поглядеть, как молодой царь Пасифия…

— Едет!!!..

— Едут!!!..

— Посторонись!.. — завопили откуда-то сзади, и вся толпа колыхнулась как тяжелая океанская волна, пытаясь одновременно не попасть под колеса парадной колесницы черного и красного дерева и рассмотреть как можно ближе того, кого они ждали здесь чуть не самого утра.

— Ура!!!..

— Да здравствует!!!..

— Будет славен!!!..

— А-а-а-а!!!..

— Ой-й-й!!!..

— Поберегись!!!..

— Славься!!!..

— С дороги!!!..

— Помогите!..

Серый закрутил головой, стараясь засечь, откуда исходит угроза быть перееханым, и, на всякий случай, покрепче схватил горгону за запястье.

— Баран!.. Ликандр!.. Они задавят бедного барашка!!!..

— А-а, да чтоб его мухи съели!.. — раздраженный Волк быстро намотал веревку на кулак и ухватил свободной рукой барана за шкворник.

Слева от него прошло какое-то движение. Зеваки, стиснутые как беломорины в коробке, тем не менее ломанулись направо и налево, роняя и давя менее поворотливых, спеша дать дорогу царскому кортежу.

Медуза бросилась направо.

Баран — налево.

И Серый вдруг понял, что стоит нарастопырку прямо посредине очистившейся дороги и как раз перед монаршей колесницей.

— С дороги!!! — заорал на него возница, и лошади встали на дыбы. — Зашибу!!!..

— Щаз!.. — печально констатировал факт Волк.

— Ликандр!!! — осознав, что с ее приятелем происходит что-то неладное, бросилась к нему Медуза.

— Что это вы себе позволяете?! — гневно подбоченясь, обратилась она к вознице, и узамбарские косички на ее голове слегка зашевелились. — Вы что — не видите, что тут люди ходят?!..

— Вон, быдло! Заткнись! — и ретивый возница махнул на горгону кнутом.

Он так и не понял, что в последние мгновения своего существования в виде белкового тела человеку лучше всего было бы найти более смиренное занятие.

Толпа ахнула.

Им было глубоко все равно, что таким образом на их глазах создавались бессмертные произведения искусства, по которым о них будут судить и восхищаться бесчисленные поколения потомков.

Им стало страшно здесь и сейчас.

— Что происходит?! — перекрывая разбегающуюся кругами по людскому морю панику прозвучал сильный мужской голос. — Эй, кто там стоит на пути?

— Нет, это ты скажи, кто тут народ лошадьми давит! — внахалку попер на седока Волк, чувствуя за собой каменную стену поддержки Мими. — А, ну-ка, иди сюда!.. Царь тут нашелся!.. Вырядился!..

Если бы не баран, все еще привязанный к левой руке Серого, его атака выглядела бы весьма эффектно.

— Это что еще за наглец? — выглянула из-за плеча юного монарха в золотом плаще суровая женщина.

— Ликандр!..

— Что?..

— Ликандр!!! Ты меня не узнаешь?!.. — царь всплеснул руками.

— Нет?..

— Мы же с тобой вместе были у оракула!.. Ты наступил мне тогда на ногу! Помнишь? Это же я, Язон!!!..

— Язон?.. Язон… Язон!!!..

Не дожидаясь, пока царь слезет вниз брататься, Волк, стряхнув, наконец, злополучного барана, заскочил в колесницу, и давние знакомые радостно облапили друг друга.

— Язон!.. Я вижу, ты успел с тех пор жениться!

— Да, — широчайшая улыбка расплылась по всему лицу царя, и даже залезла слегка на уши. — Это моя любимая жена Паллитра. Я привез ее из нашего похода за золотым руном! И она сама стоит своего веса в золоте! Но если бы ты знал, какие испытания мы пережили, прежде чем я смог попросить ее стать моей царицей!.. Если бы не наш златоуст Ион, на ее острове сложили бы головы все герои Стеллы!.. В гневе она страшна!..

— Наверное, только люди с крайнего севера знают, что женщин надо убеждать не мечом, а лаской, — игриво улыбнулась мужу Паллитра.

— А кто эта девушка с тобою рядом, Ликандр? Неужели и ты тоже…

— Нет! — не дал ему договорить Серый. — Это моя приятельница Мими. Мы вместе путешествуем. Знакомьтесь.

— А, кстати, что случилось с нашим возницей и лошадьми? — осознал вдруг Язон.

— А что случилось с толпой? — отсутствие движения и звука вокруг при присутствии нескольких перепуганных тысяч человек обратило на себя внимание Серого.

Женщины поймали взгляд друг друга, брат по оружию признал брата, несмотря на то, что оба они оказались сестрами, и идентичные лукавые улыбки скользнули по их губам.

— Ступор после несчастного случая, — ответила за себя и за горгону молодая волшебница. — С полной последующей потерей памяти.

— Я уверена, что с лошадьми не случилось ничего необратимого, — добавила от себя Мими.

Озадаченный Язон постучал согнутым пальцем по спине изваяния.

— Хм-м… Когда его товарищи сегодня утром сказали, что у него каменное сердце, я не думал, что это распространится по всему организму так быстро… Как горгона над ним пролетела…

Медуза захотела было что-то сказать, но Серый быстро подал ей тайный знак молчания (наступил ей на ногу и исподтишка показал кулак).

— А, кстати, Ликандр, смотри, как забавно — еще месяц назад я никогда не слыхал такого имени, как твое, а сегодня знаю уже о двух людях с таким именем!

— Да? — вежливо поинтересовался Волк.