Читаем Иван Васильевич – грозный царь всея Руси полностью

Две строки в святцах. Два документальных свидетельства из далекого прошлого. Впрочем, их гораздо больше. Письменные свидетельства полностью соответствуют иконографическим. Царь Иван Васильевич изображен с нимбом святого на фреске Спасо-Преображенского собора Московского Новоспасского монастыря (XVII в.), в клейме Тихвинской иконы Божьей Матери из храма Московского Преображенского кладбища (конец XVI в.), в клейме Тихвинской иконы Божьей Матери с чудесами из храма Смоленской иконы Божьей Матери в Калуге (XVII в.). Фрески Грановитой палаты в московском Кремле были утрачены в начале XVIII в. Но в 1672 г. знаменитый иконописец Симон Ушаков составил подробную их опись и расшифровку надписей. В 1881 г. по указанию императора Александра III палехские иконописцы братья Белоусовы по описи Ушакова восстановили фрески [8], и Грозный царь снова предстает перед нами в нимбе. А надпись над ним гласит: «Благоверный и Христолюбивый, Богом венчанный Великий Государь Царь и Великий Князь Иоанн Васильевич, Всея великия России, многих государств Государь и Самодержец».

Вглядимся в его лик. Строгий, спокойный, величественный. И внимательный, вопрошающий. Кто мы, взирающие на его изображение? Как и чем живем? Как относимся к его главному детищу – православной Российской державе? Так он смотрит на нас сейчас. Оттуда, из неизмеримо далеких, но и неизмеримо близких для каждого Небесных чертогов. Он дошел туда и получил право взирать на нас именно так. Получил право на вечное величие и спокойствие. Но ведь сперва у него была земная жизнь. Яркая, славная, бурная – и чрезвычайно опасная, горькая, трагическая. Об этой жизни мы и поведем наш рассказ.

Глава 1

Что бывает написано на роду?

На Руси бытует поговорка: «так ему на роду написано». Возможно, она пошла еще с языческих времен, и мы с вами не будем развивать теории фаталистов – Господь даровал человеку свободную волю, и его выбор зависит от него самого. Но ведь что-то и задается заранее. А на роду Ивана Васильевича было написано очень много. Потому что сам род был не простой – Рюриковичей, великих князей Киевских, Владимирских, Московских, создателей и защитников Святой Руси! И случайное ли совпадение? Именно этот род дал Православной Церкви наибольшее количество святых угодников!

По разным источникам автору удалось насчитать свыше 180 святых князей и княгинь из рода Рюриковичей, среди них равноапостольные Владимир и Ольга, страстотерпцы Борис и Глеб, мученики Юрий Всеволодович, Василько Ростовский, Всеволод Ярославский, Василий Козельский, Михаил Черниговский, Михаил Тверской, преподобные Николай Святоша, Ефросиния Полоцкая, Евфросиния Суздальская, Анна Кашинская, Ефросинья Московская, благоверные Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Андрей Боголюбский, Всеволод Большое Гнездо, Петр и Феврония Муромские, Александр Невский, Даниил Московский, Иван Калита, Дмитрий Донской и многие, многие другие – и все они были родствениками будущего царя.

Впрочем, родственные узы связывали Ивана Васильевича не только с русской династией. Женой Ярослава Мудрого была дочь крестителя шведов Олафа Святого, супругой его сына Всеволода – дочь императора Византии Константина Мономаха. Их сын Владимир Мономах был женат на дочери английского короля Гарольда II, Юрий Долгорукий – предположительно на греческой княжне из рода Комнинов. Великий князь Московский Василий Дмитриевич женился на дочери великого князя Литвы, породнившись с Гедиминовичами – правящей династией Литвы, и с Ягеллонами, королями Польши. А бабушкой будущего царя стала Софья Палеолог – племянница последнего византийского императора Константина.

Но мы рассмотрели родичей будущего царя только по отцовской линии, а его мать происходила из литовских князей Глинских. Этот род вел свое происхождение от ордынского темника Мамая. Он носил титул гурленя – ханского затя, был женат на дочери хана Бербибека, и, таким образом, его дети принадлежали к царскому роду Чингизидов. А бабушкой Ивана Васильевича по материнской линии была Анна Якшич, дочь сербского воеводы, связанного родством с последней династией деспотов (правителей) Сербии Бранковичей. Кстати, они тоже были в родстве с императорами Византии Палеологами. Несколько представителей рода Бранковичей были прославлены в Сербии в лике святых. Православный святой известен и среди Чингизидов – правнук Чингисхана, преподобный Петр Ордынский.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Публицистика / Документальное / Биографии и Мемуары