ИВЦ: жаркое лето 81-го

Известная народная мудрость гласит: «Кто везет, того и погоняют». Кроме парткома еще и заводской профсоюзный комитет нагрузил Давиденко обязанностью – назначил заместителем председателя ПДПС предприятия. Эта странная аббревиатура означала: постоянно действующее производственное совещание (шутники говорили – «постоянно бездействующее…»). ПДПС по положению должно быть инструментом профсоюза для контроля деятельности администрации. На самом деле ПДПС, как и профсоюз, были «погонялом» в руках администрации.

Однажды Виталия вызвали в профком:

– Виталий Семенович, есть мнение руководства, что вы неплохо разбираетесь в АСУ.

– Ну, кое-что сделал для службы кадров и для каркасно-сборочного цеха. Давно прошу перевода в ИВЦ, но Сошенко не пускает.

– Как раз об ИВЦ речь. Бондаренко попросил нас разобраться, что там происходит. Пятилетний план они завалили, ЭВМ стоит полгода в ящиках. Министерство грозит санкциями за нарушение сроков ввода техники в эксплуатацию.

– Чем я могу помочь?

– Нужно срочно подготовить заседание ПДПС по данному вопросу: заслушать начальника ИВЦ Бриля и подготовить рекомендации для руководства. Бондаренко просил поручить этот вопрос вам.

– При живом председателе ПДПС?! – попытался отшутиться Виталий.

– С ним вопрос решен, он только перекрестился.

– Попробую! А сколько вы даете нам времени на подготовку?

– Неделю, не больше. Директор очень зол.

Помощником Виталий выбрал Никитина, заместителя начальника инструментального цеха, тоже члена президиума ПДПС. Никитин, рыжеволосый ровесник Виталия, был парнем толковым и исполнительным. Они посетили ИВЦ и познакомили Бриля с решением профкома. Тот обещал подготовить отчет и предоставить необходимые материалы спустя три дня. Однако материалы были предоставлены только в день заседания и после многократных напоминаний. Проект решения подготовили буквально за четверть часа до открытия совещания.

Состояние дел в ИВЦ было удручающим. Срок ввода ЭВМ «Минск-32» был сорван на семь месяцев из-за неготовности машинного зала. Из-за отсутствия ЭВМ утвержденный министерством план по автоматизации обработки информации выполнялся за счет использования табуляторов и перфокарт в качестве носителя данных, что было весьма неэффективно при большом объеме нормативно-справочных данных постоянного хранения. Короче говоря, все было сделано для галочки. Кроме расчета заработной платы, другие задачи не эксплуатировались.

Совещания ПДПС обычно проводили в киноконцертном зале предприятия, так как по разнарядке профкома собиралась аудитория в несколько сотен человек. Все прошло по отработанной схеме. Почетный президиум Виталий решил на сцену не приглашать. Директор, руководители служб заводоуправления разместились в креслах первого ряда. Давиденко вел собрание, а секретарем и содокладчиком был Никитин.

После доклада Бриля несколько выступающих, среди них был главбух и начальник производства, вяло покритиковали ИВЦ за то, что не оправдались их ожидания. Директор от выступления отказался.

Когда Никитин зачитал проект решения совещания, директор вдруг оживился и категорически потребовал исключить пункт о поставке в текущем году второй ЭВМ «Минск-32».

Между директором и председательствующим на совещании Давиденко произошел напряженный диалог:

– Товарищ Бриль решил здесь протащить вопрос о второй ЭВМ, после того как я ему отказал. А вы идете у него на поводу, – раздраженным тоном заявил директор, не поднимаясь с кресла.

– Георгий Анатольевич, вы заметили, что мы предлагаем ряд мер и поручений, чтобы обеспечить ввод первой ЭВМ через месяц. Для второй машинный зал будет уже готов, поэтому при поставке в конце четвертого квартала ИВЦ сможет ввести ее в январе. К этому моменту будет создано программное обеспечения, для эксплуатации которого потребуется вторая ЭВМ.

– Я сказал – второй ЭВМ не будет! – директор поднялся и повернулся лицом к залу.

– Тогда в соответствии с Положением о ПДПС ставлю вопрос на голосование. В порядке поступления: кто за то, чтобы в рекомендациях нашего совещания осталось предложение о поставке второй ЭВМ «Минск-32»?

– Тогда голосуйте без меня! – директор покинул зал заседания, за ним последовал только Яковенко.

Зал дружно проголосовал за предложенный проект. Поправка директора не прошла. На следующее утро протокол собрания с подписями Давиденко и Никитина лег в директорскую папку входящих, а копия на стол председателя профкома. В профкоме к конфликту отнеслись спокойно, они знали истинную цену этой бумаги.

Однако самолюбие директора было задето, и он потребовал к себе Давиденко, как только увидел протокол на своем столе.

Виталий переступил порог кабинета без всякого волнения или, тем более, страха. Он много раз был в кабинете директора и других руководящих кабинетах. Он уверен был в своей правоте, знал свое дело и вполне с ним справлялся, поэтому был спокоен.

Прошла ночь и три часа нового рабочего дня, но негодование директора не ослабело:

– Я попросил профком помочь мне разобраться в делах ИВЦ и наказать Бриля по заслугам, а вы стали плясать под его дудку.