Из блокады (СИ)

- Собирайся, - Ренат положил на кровать выстиранную и высушенную одежду.

На миг подумалось - худшее позади, они во всём разобрались. Сейчас Захар для порядка взгреет, может, пару раз, для воспитания, двинет в зубы. Хотя, за что? Я за собой вины не чувствую. Но если ему хочется, то пусть... а потом - спать!

- Гражданин Первов, на выход, - голос монотонный, а сам Ренат потерянный: глаза спрятал, нахохлился.

Ольга нас дожидается у лестницы, в руках "калаш", а взгляд убежал в сторону. Понятно - ничего не кончилось, скорее всего - ещё и не началось как следует!

- Не дури, рыжий, ладно? - голос у Ольги зазвенел.

- Ладно, - покладисто сказал я, - куда идти-то?

- В правление. Трибунал собрался. Большой трибунал, в полном составе.

- Ничего себе!

- Иди, иди...

Я зашаркал по лестнице, с трудом передвигая ватные ноги. Что за нелепость? В голове не укладывается: я - преступник. Да, кого-то убил - и что теперь? Они сами хотели меня убить! Видно, прав Степан: ко всякому делу нужна привычка. К убийству - тоже! Вот и привыкаю потихоньку - переживаний особых нет, и совесть не гложет. Меня сейчас больше волнует предстоящий суд. Надо же, трибунал - вон как дело повернулось!

На улицу вышли - мне совсем подурнело. Возле участка народ столпился, человек пятьдесят или шестьдесят: мокнут под дождём, а в руках у некоторых горят масляные фонари. Когда я появился, загалдели. Раздались угрозы, нехорошие слова послышались. Из темноты прилетел ком грязи - шлёп! - по груди расползлась жирная клякса. Я отшатнулся, а ноги совсем ослабли... барачники, дай им волю, порвут на кусочки - так сильна их ненависть: я эту ненависть всем телом ощутил. Спасибо клыковским автоматчикам, выстроили шеренгу между мной и пасюками; если обстоятельства заставят, эти и стрелять начнут, у них не заржавеет.

- Посторонись! Дорогу, дорогу, - гаркнул Ренат.

Обошлось. Мы прошли сквозь толпу. Но я пообещал себе припомнить Пасюкову тот страх, что пережил в эти минуты.

Опять я в кабинете Хозяина. Духота и свечной чад. Запах курева и, почему-то, самогона. Терентьев за столом. Рядом - Асланян: уткнулся грушевидным носом в какую-то бумагу, глаза близоруко сощурились, пальцы густую бороду теребят. Кум, Захар и Клыков на лавке у стены. Народных судей сюда и не позвали - понятно, трибунал! Посторонним здесь не место.

Присесть никто не предложил. Я встал посреди комнаты, руки за спину, глаза в пол, и лицо виноватое сделал.

- Ну, говори, - тихо произнес Степан.

- Что говорить-то? - буркнул я. - Всё уже рассказано.

Асланян посмотрел на меня, тонкие губы брезгливо поджались. Что, не нравлюсь? Я и себе-то противен: мокрый, грязный и побитый.

- Не выпендривайся, Олег. Не к месту, - Захар неодобрительно покачал головой, и я стал рассказывать. Они слушали, уставив на меня пустые, пожалуй, даже равнодушные взгляды.

- Всё понятно? - спросил кум, когда я закончил. - У кого есть вопросы?

- Хочу кое-что уточнить. Можно? - Асланян, часто моргая, посмотрел на меня. - Ты, Первов, утверждаешь, будто нашёл у Суслика оружие. Пасюков говорит, что у Суслика оружия не было, что рюкзак с оружием ему подбросил ты.

- Я?!

- Ну, не я же! Конечно, ты. Свидетели есть!

- Какие свидетели? - опешил я.

- Такие свидетели! Пасюк... э-э-э, Пасюков видел у тебя рюкзак. Ты к нему заходил, не будешь отрицать? Он и увидел.

- Врёт, - растерянно сказал я.

- И дед Митрий врёт? Говорит, был у тебя какой-то мешок. Хотя и не уверен...

- Вот гад! Подожди, Артур Анастасович, как так - не уверен? Мы с ним долго бродили, и не уверен!

- Чего ты от дедушки хочешь? - хмыкнул Асланян. - Он по нужде сходить забывает... Пасюков видел, этого достаточно.

- Я ещё Сашку Зуба повстречал, - вспомнил я. - У него спрашивали?

- У него в первую очередь, - ответил Захар. - Говорит, кажется, не было рюкзака, но ручаться не может.

- Это Сашка-то не может ручаться? - совсем поник я, а потом сказал, будто за соломинку ухватился. - Ладно. Меня ещё Дуська видела. Может, она...

- Искали мы эту... - Захар усмехнулся, - как сквозь землю провалилась. Теперь, пока не проспится, не объявится. Когда ты её встретил, она была пьяной?

- В хлам, - сказал я.

- Значит, и незачем искать.

- Гундосый, и этот, второй, - подсказал я. - Из них столько всего можно вытрясти, если правильно поспрашивать!

- Это кто же тебе даст их трясти? - усмехнулся Захар. - Да нас сейчас и близко к баракам не подпустят, если только с клыковскими ребятами. Но тогда уж война! С них обязательно будет спрошено, но потом, когда немного успокоится. А с тобой уже сейчас надо решать.

- Идём дальше, - усмехнулся Асланян. - По твоим словам, ты задержал Суслика... то есть Суслопарова. За вами шёл Пасюков. Ты его видел?

- Никто за мной не шёл! - буркнул я.

- Это ты говоришь! А Пасюков утверждает, будто шёл, хотел выяснить, за что ты к Суслику прицепился, жаль, догнать не успел; может, и сумел бы тебе помешать. Пасюков видел, что Корнилов попросил у тебя прикурить, а ты его зарезал, потом убил и Суслика. Так?

- Не так. Я защищался!