Из Бобруйска в Сомали

Я пришёл с пакетом документов и с тем письмом с Тихоокеанского флота. Человек, который смотрел мои бумаги, вскинул брови и сообщил, что он тоже родом из моего родного Бобруйска. Вот как это объяснить? Непонятно. Разговорились. Сказал, поможет, чем сможет. Честно говоря, помочь мало чем мог, поскольку от него вообще ничего не зависело. За исключением двух вещей: той надежды, которую он в меня вселил, и какого-то знака в виде землячества. Всё это оказалось очень важной поддержкой в моём прыжке в неизвестность.

Про письмо с ТОФа они не были в курсе, но сказали, что мне в любом случае надо сначала пройти медкомиссию, а там уже разбираться, куда меня можно будет отправить.

К медкомиссии я был готов. Готовился специально, поскольку знал, что меня могут завернуть по здоровью: у меня была астма и компрессионный перелом четырёх позвонков. Так вышло, что однажды Бог послал мне одного замечательного специалиста. Предчувствуя медкомиссию, я обратился к хирургу в самой обычной поликлинике из-за боли в коленном суставе, который на тот момент сильно отёк и мешал ходить. Ещё бы, висеть на верёвках на высоте в лютый холод, тренироваться почти каждый день, при этом вести не совсем здоровый образ жизни – не каждый организм сдюжит.

В поликлинике хирург сказал, что у меня артроз и артрит. Выписал обезболивающее, противовоспалительное и отправил домой, добавив, что это очень плохая история в двадцать четыре года иметь такой диагноз. На какое-то время хворь отступила, но потом вернулась с новой силой. Пошёл опять на приём. К моему счастью, приём вёл другой врач. Усманов Дмитрий Романович.

Выслушав меня, он попросил раздеться до трусов, повернуться спиной, встать прямо и, медленно-медленно скручиваясь в спине, сделать наклон вперёд, насколько это возможно. Сам же взял блокнот и карандаш. Сказать, что я был удивлён? Скажу, но не скажу этим ничего нового: обычно приходишь, а на тебя даже глаза не поднимают. Максимум две минуты, и уже идёшь с рецептом в аптеку за средством, которое не исправит причину, а лишь заглушит симптомы. Здесь же было что-то совсем другое. Я наклонялся и крутился, как он просил, после чего он сказал, что всё понятно, и велел одеваться.

Когда я оделся, он мне показал схему моего тела с перекошенными осями в тазобедренном суставе и плечевом поясе. Видишь, говорит, проблема не в коленном суставе – проблема в позвоночнике. Из-за слабости мышц спины с правой стороны идёт перекос, из-за этого нагрузка на левое колено. Что, говорит, у тебя с позвоночником было? Я офигел. Как это вообще возможно? Я ведь к нему просто с коленом пришёл. А он за пять минут докопался до первопричины. Почему предыдущий врач не проводил никаких таких тестирований?

Узнав, что я собираюсь пойти служить, да ещё и на флоте, Дмитрий Романович заинтересовался сильнее. Оказалось, он тоже служил там, в ракетно-артиллерийской боевой части. Ещё один знак, что я на верном пути, раз встречаю правильных людей. Я сказал, что надо меня починить так, чтобы не было проблем с медкомиссией. Он заверил, что починит. И слово сдержал. Мы провели десять сеансов мануальной терапии и иглоукалывания. Меня не только перестала тревожить нога, но я вообще в целом пришёл в норму.

По окончании лечения он выписал мне направление на МРТ, чтобы посмотреть, в каком теперь состоянии мои сломанные позвонки. Когда он увидел снимки, то долго в них всматривался, пытаясь найти хоть какие-то отклонения. Ничего не нашёл. Более того, сказал, что это удивительно – никаких следов травмы не выявлено! Дмитрий Романович вернул мне снимки и пожелал удачи. Без намёка на хромоту и боль я вышел из кабинета. Тело я победил. Что там дальше? Медкомиссия и Тихий океан?

Глава 1,5. ХРЕБЕТ

Мне было четырнадцать лет. Второе сентября, восьмой класс. Я только что перевёлся в очередную школу. Так вышло, что я их менял почти каждые два года. Мы с моим лучшим другом, Сергеем Лоскутовым, каждый день ходили на стадион. Тренировались, устраивали спарринги. Занимались основательно, в любую погоду. Однажды, возвращаясь с тренировки, проходим мимо старой высокой груши. Решили проверить, созрели плоды или нет: в прошлые разы они были ещё зеленоваты. Всё как обычно: нашли палку, начали сбивать. Сбили парочку, подняли с земли, надкусили – превосходные! Но палкой много не насбиваешь, а нам, естественно, надо было много – самим поесть да кого-нибудь угостить во дворе.

Я полез на дерево, чтобы хорошенько его тряхнуть. Залез на высоту примерно третьего этажа. Смотрю: идут две девчонки-футболистки. Видимо, тоже на тренировку. Завидев нас, они решили подойти и попросить пару груш. А нам-то что? Не жалко. Берите.

– Девчонки, хотите груш?

– Хотим!

– Подходите собирать!

Я тряхнул дерево. Самые спелые плоды посыпались вниз. Серёга и две подруги подошли их собирать. «Ну, сейчас я вам устрою», – подумал я и начал неистово трясти дерево руками и ногами. Какой же был угар, когда из-под дерева вылетели две побитые грушами девчонки! За Серёгу я не переживал, был уверен, что он поймёт прикол.