Из боя в бой

«Произведение Базэна — в великой традиции французского провинциального романа. Что поражает, когда прочтешь две — три главы «Matrimoine», так это то, что ты как бы глотнул свежего воздуха, проникнутого ароматом того края, где развертываются события: это Анже, и именно Анже!.. «Новый роман» — апатрид. Не потому ли он обрел расположение к себе почти исключительно в оранжереях американских университетов? Такие романисты, как мадам Саган или мадам Саррот, представляют салонную литературу. Действие романов Маргариты Дюра может происходить в любом месте — от Невера до Хиросимы. Ницца, фигурирующая в романах Ле Клезио, находится не то на берегах Леты, не то на берегах Ахерона… А Эрве Базэн описывает, неважно, с плохой или хорошей стороны, живую провинцию Анже… Вино его виноградников имеет собственный неповторимый вкус. И может быть, именно поэтому Базэном упиваются не только в Анже, но и в Бретани, Эльзасе и Провансе».

Напомню, что действие первого романа Базэна «Змея в кулаке», на долю которого, как мы отметили, выпал огромный литературный успех без малого четверть века тому назад, происходило все в том же Анже, — это родина писателя, и он как бы купается в лучах своих воспоминаний о ней: жизнь и быт Анже и его обитателей знакомы ему до мельчайших черточек.

Нынешний герой Базэна куда слабее душой, чем юный бунтарь из его первого романа. Этот провинциальный адвокат, мечтавший поначалу о большой карьере, о богатой событиями интеллектуальной жизни, уходит с головой в омут мелкобуржуазного благополучия, женившись на дочери местного богатого торговца. У него нет сил противостоять влиянию той среды, в которую он попал. Да и невелик у Бретодо запас душевных сил, он мелковат, круг его интересов узок. Взнузданный родственниками, Абель Бретодо зло грызет свои удила, время от времени встает на дыбы, но потом смиряется и покорно тащит свой тяжелый воз.

Особенно удалась Базэну в этом романе анатомия эгоистического мужского начала, воплощением которого является Абель, прежде всего жаждущий получить от супружеской жизни лишь радостные для него мгновения.

Он не чувствует, что создание семьи — это новый этан жизни, требующий от него равной с женой ответственности за воспитание своих детей.

Базэн блистательно рисует нравы этого удушливого провинциального мирка, мелочность и пустоту его обитателей, абсолютную бесперспективность их тупого существования. Но провинция 1967 года — это уже не провинция времен Бальзака и Флобера и даже не провинция 1948 года, в нее вторгается распространяющийся из-за океана культ вещей, несущих с собой комфорт и придающих ей фальшивый блеск показной «домашней культуры». Французскую мелкую буржуазию — а Базэн рисует жизнь и нравы именно мелкой буржуазии — нынче подавляет владычество телевизора, стиральной машины, пылесоса, холодильника, рабом которых она становится.

Абель Бретодо полюбил Мариэтт за то, что она «была чуточку стрекозой, но в гораздо большей степени муравьем». Но очень скоро стрекозиная легкость его супруги исчезла полностью, и Мариэтт стала всего лишь домашним трудолюбивым муравьем. Ее интересуют только дети — а их становится все больше! — семейные праздники и приобретение всех тех новейших вещиц, которые ей властно навязывают торговая реклама и женские журналы. К тому же в жизнь семьи Абеля бесцеремонно вторгаются многочисленные родственники жены из племени торгового дома Гимарш.

У Мариэтт нет профессии, она нигде не работает — так принято в буржуазных семьях, — ее интересы ограничены постоянной заботой о совершенствовании комфорта в доме. Она всецело поглощена чтением бесчисленных объявлений в газетах и журналах и хождением по магазинам, ей хочется купить все эти сложные кухонные и прочие машины для дома, без которых, как ей представляется, не может обойтись ни одна «приличная семья». Деньги она тратит без счета, и в конце месяца Абель всегда испытывает трудности.

Абель робко пытается протестовать. Но Мариэтт, которая у нас на глазах превращается из очаровательной невесты и милой молодой супруги во властную и требовательную мать большого семейства, подавляет его сопротивление— «доля льва превращается в долю львицы». Итак, «Le Matrimoine» — женская власть, женское засилье?

Не совсем так. Абель тоже отнюдь не ангел. Он несет свою долю ответственности за то, что его жизнь и жизнь Мариэтт столь сера, бессодержательна, бессмысленна, тосклива, скучна и просто невыносима. Он сам стал обывателем, которому уже иедостунны духовные радости и который находит усладу лишь в случайной влюбленности в молодую девушку, напоминающую ему Мариэтт такой, какой она была в первые годы замужества.