Из бутика с любовью

– Все бывает. В мире полно случайностей. Ты можешь встретить на заправке человека, которого не видел десять лет. Ты можешь опоздать на самолет именно в тот день, когда он рухнет в океан. Ты можешь...

– Я понял твою мысль, – сказал Дима. – Ты допускаешь: твое знакомство на семинаре с Кирой и то, что ты потом нашла ее тело в тележке возле своей машины на парковке торгового центра, – случайность. Я повторяю, это это невозможно. Скорее кто-то с трупом Киры терпеливо ждал нашего появления. Кстати, это может быть, если труп Киры лежал у кого-то в машине. Других вариантов я не вижу.

– Мы не знали, что поедем в этот торговый центр, – сказала Марина.

– Мы в него ездим всегда, – ответил Дима. – Кто-то может знать наши привычки.

– Фантастика.

– Согласен.

Они стояли на парковке, смотрели на бурые пятна крови и напряженно думали.

– Интересно, что кассирша ее опознала, – напомнила Марина, – иначе можно было бы предположить, что Киру убили где-то совсем в другом месте, а потом привезли, сложили в тележку и подкатили к нам.

– Ты права, свидетельство кассирши говорит о том, что ее убили прямо здесь.

– Да. У нас есть две основные версии – в машине или в самом торговом центре. Я бы все-таки последний вариант со счетов не сбрасывала. Может, на всякий случай обойдем торговый центр и попытаемся понять, как такое могло произойти – чтобы человек был убит на дороге между кассой и парковкой и никто этого не видел. У тебя есть версии?

– Нету. Я за машину. Но если все-таки принять ненулевой вероятность, что это произошло в торговом центре, то это может быть лифт, туалет и примерочная кабинка. В туалет с тележками не ходят, гипермаркет расположен на первом этаже и обычно с тележками наверх в лифте, на магазины второго этажа, не ездят. К тому же в лифтах чаще всего полно людей. Примерочные есть в бутиках, их надо все осмотреть. Также на первом этаже между кассами гипермакета и парковкой есть много мелких магазинчиков, продающих часы и бижутерию, художественный салон, магазин детской одежды, интерьерный бутик, ларек с горячей выпечкой, аптечный киоск... не в аптеке же?

– И тем не менее она погибла в это время и в этом месте.

– Повторю версию про машину на парковке. Или между машинами. Двумя припаркованными газелями, например.

– Тогда где-то на полу парковки могут остаться следы. Надо обыскать все.

– Да. Но часа в четыре утра, когда на парковке никого не останется. В свете ультрафиолетовых ламп кровь видна отлично. Если следы есть, мы их найдем. Будет хуже, если их нет. А пока займемся людьми с твоего семинара и окружением Киры.

Петра взяли прямо на кладбище. Он был совершенно, вдребезги и неприлично пьян.

– Да, я убил ее, – сказал он. – Да-да-да. Это я. Я готов признаться.

За спиной Петра защелкнулись наручники. Майор Валерианов, друг детства Димы и его коллега по армейским будням, высморкался с довольным видом.

– Признательные показания – это благородно и удобно, – произнес он. – Вот и проблема решена.

Петр что-то пьяно бормотал, глядя в сторону холмика, засыпанного увядшими цветами.

– А мотив? – спросил Дима. – Зачем он это сделал?

– Протрезвеет и расскажет, – сказал майор и снова прижал платок к большому красному носу. – Может, они были тайными любовниками, а она ему изменила? Такое бывает, и часто. Человек, обуреваемый страстями, знаете ли, существо непредсказуемое и опасное для окружающих.

Петра затащили в воронок.

– А может, это не он? – предположила Марина.

– Ну вы же сами слышали, Марина Владимировна, – благодушно сказал Валерианов, – гражданин Иванов заявил: «Да, я убил ее, да-да-да».

Марина посмотрела на могилу, возле которой стоял ряд пустых бутылок с водкой.

– Все, у кого умер кто-то близкий, считают себя виноватыми, – сказала она.

– Ничего, – утешил ее Дима, – тут холодно, простудится еще. А в камере, возможно, к нему вернется ощущение реальности. Ну и протрезвеет.

– Какой ты черствый, – сказала Марина. – У человека горе.

– Горе мы еще увидим, – пообещал ей Дима. – Когда посетим родственников Киры.

От храпа дрожали шторы и стучали по батареям соседи. Вероника попыталась растолкать своего гостя (они поехали все-таки к ней) или хотя бы перевалить его на правый бок, но туша была неподъемной.

– Ахххххххр! – заливался мужчина.

Вероника махнула рукой и пошла на кухню пить чай. Взяв в пухлую ладошку бутерброд с колбасой и ломтиком соленого огурца, она печально впилась в него зубами и подумала о том, что ее рыжий и пьяный кавалер завтра не вспомнит ее имени. Она представила себе, как он стоит в дверях кухни, затравленно смотрит на нее и, фальшиво улыбаясь, отступает к выходу.