Читаем Из Чикаго полностью

Вот так. А как еще им оттуда пояснять очевидные для них вещи? Возможно, в русском варианте это могло бы быть «не выёживайся» — чем «не прячь оттенки»?

Но вот же девушка знала песенку именно по The Blues Brothers, хотя на самом-то деле это старый блюзовый стандарт, в котором слова все время менялись, а Чикаго его приватизировал в середине 30-х прошлого века. Ну, после «Блюз бразерс» песенка окончательно стала чикагской — это чуть ли не главный местный фильм, на сайте его фанатов исследовано все до кадра и составлена карта локейшнов, в которых действуют герои. Мест там сорок с чем-то, причем ни один из локейшнов не туристический: тюрьма, промзоны, задворки, автострады, лавки, церкви в нейборхудах и т. п. Кроме финала, там они ездят на машине по Richard J. Daley Plaza вокруг скульптуры Пикассо.

Фаны гордятся не только художественными достоинствами в целом, а еще и тем, что теперь такое уже никто не снимет — все эти гонки на сто миль в час по городским улицам и массовый crash двух дюжин полицейских машин под Лупом. «Теперь бы такое, конечно, сделали в CGI», — хмыкают они в комментариях с чувством превосходства. В чем, разумеется, следует обнаружить все то же балансирование горожан между реальностью и фантазией: будто у них это происходило реально, а не в фильме. Хотя да, снимали-то на натуре.

UPD: Чуть позже, во время редактирования книги, история про hidehey получила продолжение. Пришло новое письмо от Ильи (это он прочитал отправленный ему черновой вариант):

«Под оттенком я имел в виду, что каждое слово, начинающееся на „hey“ (н-р, heyday), значит совсем другое, чем междометие… Здесь, думаю: скорее уж черт и дьявол (hell), чем просто „ура“ и „уа-уа“… Измени про „оттенок“, ок?

Еще я могу (если хочешь) перевести блюз на русский, чтоб был тебе стишок в книгу. Могу попытаться сегодня вечером, н-р; голова для „великих дел“ не готова, но такое хорошо ее заняло б. (Было бы забавно попытаться перепереть это на русский.)

Оттенок как значение тоже есть, естественно: н-р, hey of honey blond is rose blond… это немного из языка парикмахерских, но и из старой поэзии и фольклора…

Cмысл, думаю: hide + nuance + hell = не валяй дурака, что-то такое….

…или: эй, какого ляда!»

«Н-р» — это у него «например».

Что ж, через день пришло письмо с переводом и пояснениями:

Перейти на страницу:

Все книги серии Письма русского путешественника

Мозаика малых дел
Мозаика малых дел

Жанр путевых заметок – своего рода оптический тест. В описании разных людей одно и то же событие, место, город, страна нередко лишены общих примет. Угол зрения своей неповторимостью подобен отпечаткам пальцев или подвижной диафрагме глаза: позволяет безошибочно идентифицировать личность. «Мозаика малых дел» – дневник, который автор вел с 27 февраля по 23 апреля 2015 года, находясь в Париже, Петербурге, Москве. И увиденное им могло быть увидено только им – будь то памятник Иосифу Бродскому на бульваре Сен-Жермен, цветочный снегопад на Москворецком мосту или отличие московского таджика с метлой от питерского. Уже сорок пять лет, как автор пишет на языке – ином, нежели слышит в повседневной жизни: на улице, на работе, в семье. В этой книге языковая стихия, мир прямой речи, голосá, доносящиеся извне, вновь сливаются с внутренним голосом автора. Профессиональный скрипач, выпускник Ленинградской консерватории. Работал в симфонических оркестрах Ленинграда, Иерусалима, Ганновера. В эмиграции с 1973 года. Автор книг «Замкнутые миры доктора Прайса», «Фашизм и наоборот», «Суббота навсегда», «Прайс», «Чародеи со скрипками», «Арена ХХ» и др. Живет в Берлине.

Леонид Моисеевич Гиршович

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Фердинанд, или Новый Радищев
Фердинанд, или Новый Радищев

Кем бы ни был загадочный автор, скрывшийся под псевдонимом Я. М. Сенькин, ему удалось создать поистине гремучую смесь: в небольшом тексте оказались соединены остроумная фальсификация, исторический трактат и взрывная, темпераментная проза, учитывающая всю традицию русских литературных путешествий от «Писем русского путешественника» H. M. Карамзина до поэмы Вен. Ерофеева «Москва-Петушки». Описание путешествия на автомобиле по Псковской области сопровождается фантасмагорическими подробностями современной деревенской жизни, которая предстает перед читателями как мир, населенный сказочными существами.Однако сказка Сенькина переходит в жесткую сатиру, а сатира приобретает историософский смысл. У автора — зоркий глаз историка, видящий в деревенском макабре навязчивое влияние давно прошедших, но никогда не кончающихся в России эпох.

Я. М. Сенькин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги