Из дневников Босоногого мага

Ашран за пределами лаборатории по обыкновению была в образе мужчины, но вместо одежд службы решения дел на ней сегодня красовался довольно вычурный наряд. Брюки из чёрного бархата, белая льняная рубашка, украшенная воланами и рюшами, черная бархатная куртка с причудливой вышивкой. Шею украшал бордовый бант. Волосы она распустила и являла собой до неприличия красивого мужчину.

Внутри бара плавал непривычный его носу сладковатый запах. Как пояснила Ашран, это запах галлюциногенных грибов. Что это и с чем их едят, Ма’Ай не знал, но решил расспросить позже. Эзон Тор оказался невысоким крепким мужчиной, одетым не хуже ряженой Ашран. Явился он в сопровождении высокого здоровяка, левое ухо которого было синим и вспухшим.

«Вивиан всё-таки неплохо его огрела кочергой» — подумал Ма’Ай.

Расчет Ашран на прелести Ма’Айя не остался незамеченным. Эзон потонул в декольте:

— Прекрасный цветочек, — заметил Эзон, взяв его руку и целуя кисть.

У Ма’Айя покраснели уши от напряжения. Он не знал, как реагировать на ничем не скрываемое желание мужчины. Ма’Ай всеми силами пытался воскресить в себе образ дерзкой Шивы, но его неопытность играла против него. Застенчивость, видимо, пришлась Эзону по душе. Приподняв его лицо за подбородок, заставляя взглянуть ему в лицо, спросил:

— Как звать тебя, красавица?

Ма’ай покраснел пуще прежнего и выдавил первое, что пришло в голову:

— Ма’Рта…

Эзон улыбнулся хищной улыбкой. Так смотрит тигр, уверенный в своем превосходстве над жертвой. Обвел взглядом остальных, заметил Ашран, что сидела рядом с Ма’Айем:

— Я смотрю, этот цветочек уже обзавелся бабочкой? — Эзон обошел стол и сел на стул напротив Ма’Ай, не сводя взгляда с Ашран. — Мужчинам суждено порхать от цветка к цветку. Такой, как вы, может стать удачной бабочкой.

— Вы переоцениваете меня, — отозвалась Ашран.

— Не думаю.

Мужчины замолчали. Эзон выглядел дружелюбно и мило улыбался, но между ними повисло невидимое напряжение.

— Прошу, товар, — уверенно заявила Белояра.

— Так на кого вы работаете говорите? — спросил он.

— Мы не говорили, — заметила Ашран. — Это маг Белого королевства. Да и к чему вам эта информация.

Ашран аккуратно развернула сверток, внутри была золотая статуэтка в виде стоящего человека со сложенными на груди руками.

— А она меньше, чем я ожидал? — заметила Ашран.

— Ожидания не всегда совпадают с возможностями, — заметил Эзон. — Покажите деньги.

Заполучив мешок с монетами, он поручил пересчитывать напарнику. Здоровяк ловко высыпал монеты на стол, ни сколько не боясь и не смущаясь их звона. Скорость, с какой он их считал, была близка к магии. Движения его быстрых и мелькающих рук, отправляющих монеты в мешок — неуловимы. Ма’Ай едва не открыл рот от удивления и не заметил взгляда Эзона на его грудь.

— Твоя просто невинный цветочек, — отметил Эзон после завершения повторного осмотра, обращаясь к Ашран. — У меня тоже есть подружка, которую я выделяю из всех. Приехала неделю назад. В знак такого события я снял целый этаж для неё. Это нормально.

— Верная? — поинтересовалась Ашран, передавая статуэтку Белояре на проверку. Та уже приготовила на столе различный магический атрибут для проверки.

— Душевно, — усмехнулся Эзон, встал и покинул их уединённый уголок за ширмой.

Ма’Ай взглянул на Ашран, но по её иллюзии, было не понятно, волнуется она или нет. Вскоре вернулся Эзон, широко улыбаясь:

— Скажи, Белояра, почему в баре так мало людей в это время и кому они подают знаки?

— Не понимаю… — успела ответить Белояра.

Дальнейшее произошло ужасно быстро. Ма’Ай не сумел даже сообразить. Почти одновременно, как Эзон влепил пощечину Белояре, отчего та слетела со стула. Здоровяк схватил бутыль со стола и огрел им Ашран. Ашран упала, завалившись в сторону Ма’Ай. Удар был сильный. Она потеряла сознание, и с неё слетела иллюзия человечности. Ма’Ай искренне испугался, сердце сжала холодная рука страха. Не за себя, за Ашран.

— Эльф? Стоило догадаться, — заметил Эзон, хватая статуэтку.

Эзон и здоровяк скрылись за ширмой. Ма’Ай не знал, что его беспокоило больше. То, что Эзон узрел, что перед ним эльф, или то, что Ашран бездвижно лежит на его коленях, и он не знает, жива она или нет. Он пытался прикрыть Ашран собой, чтобы и Белояра не заметила, кто она.

— Ашран? Ашран, — шепотом звал Ма’Ай, пытаясь привести ее в себя, как заметил капли, падающие на прекрасное лицо эльфийки.

Ма'Ай с удивлением осознал, что плачет. Видимо, его слёзы привели её в чувства. Она открыла глаза.

— Не плачь, я в порядке, — Ашран вновь вернула мужскую иллюзию.

— Я не плачу, — возразил Ма’Ай, утирая слезы, почему-то лившиеся из глаз и никак не хотевшие останавливаться. — Это всё амулет Томбора…

Стоит ли говорить, что их план провалился? Они не получили статуэтку, но и потеряли пять! тысяч золотых. Ашран добралась до лаборатории благодаря помощи Ма’Айя. У неё кружилась голова, и она боялась, что не сможет поддерживать иллюзию. Женское тело Ма’Айя было гораздо слабее, но снять амулет, оставаясь в женском платье, возможности не было. Их могли неправильно понять и задержать.