Из истории Боспора

С 1908 г. начинается период планомерных и научно поставленных расследований А.А. Миллера. Уже в первый год его работ (1908) было произведено самое тщательное обследование всей местности Елисаветовского городища, причем работы не ограничивались одной лишь площадью городища, а включали и его окрестности, был раскопан целый ряд курганов и проведена небольшая «пробная траншея» в городище. В следующие годы работы продолжались и на городище, и в курганном некрополе. Но распределение работ между городищем и курганами было очень неравномерным: при значительном количестве раскопанных курганов на городище было проведено в 1908, 1909 и 1910 гг. всего три совсем небольших (9,10x3,10 м; 10,60x3,00 м, третий определяется в отчете как «траншея на незначительной площади») раскопа, давших материал безусловно показательный, но слишком малочисленный. В отчетной статье А.А. Миллера о расследованиях 1908–1909 гг. находкам на городище посвящено несколько страниц; здесь мы получаем представление о характерных группах находок, а наиболее показательные экземпляры воспроизведены на хороших рисунках. К сожалению только, А.А. Миллер, давая в своей публикации представление о встреченных в Елисаветовском городище группах материала, совсем не касается вопроса о соотношении этих групп между собой, что для правильного представления о характере поселения особенно важно. Сосуществование в обиходе привозных греческих предметов с типичными местными изделиями вроде грубых вылепленных от руки горшков — черта, общая для всех поселений северного Причерноморья, будут ли это греческие колонии или местные городища; разница между различного рода поселениями будет состоять главным образом именно в соотношении этих групп между собой. Не помогает и приложенная к статье А.А. Миллера опись находок: в нее включен только отобранный материал, и, как мы видим, отобрано было очень мало предметов. Сам А.А. Миллер не вводит в свою статью попытки определить на основании находок характерные черты поселения и ограничивается указанием на обширность площади находок и время, которые могут «вполне соответствовать древнему Танаису»[194]

.

Подводя итоги проделанным за весь дореволюционный период работам, мы не можем не отметить еще раз, как мало внимания было уделено самому городищу. Курганный некрополь раскапывался многократно и основательно: более сотни раскопанных курганов, дают возможность составить вполне ясное представление о характерных особенностях погребений этого некрополя, хотя многие из курганов и оказались разграбленными. Что же касается городища, то там в итоге всех работ мы имеем «пробные ямы» Леонтьева и Хицунова и три совсем небольших раскопа А.А. Миллера. Мы уже указывали на основную причину сосредоточения внимания на курганах: гласными и негласными инструкциями курганы постоянно указывались как «предмет разысканий во всяком случае более надежный» в смысле возможности получения ценных находок. Та же погоня за «археологической добычей» влекла за собой и вообще недостаточное внимание к области нижнего Дона, отношение к ней как к чему-то безусловно стоящему на втором плане по сравнению с крупными колониями, как Ольвия, Херсонес и др. Уже Леонтьев вполне определенно высказывает такой взгляд в конце упоминавшейся нами статьи: «Наш „тихий“, „святой“ Дон не может соперничать не только с знаменитыми местами нахождения археологических памятников, какие представляют Италия, Греция, Египет, Передняя Азия, но и с многими пунктами в нашем отечестве. Ольбия и Херсонес, Керчь и Тамань из мест исследованных или исследуемых имеют над ним несомненное преимущество»[195]

. Очевидно, той же точки зрения держались и археологи XX в., уделявшие Ольвии, Херсонесу и Керчи гораздо больше внимания, чем поселениям области нижнего Дона. Даже Недвиговка, соответствие которой Танаису римского времени уже давно вполне доказано, не составила исключения. После Леонтьева здесь копали в 1867 г. Тизенгаузен, в 1870 г. — Хицунов[196]

, затем всякие работы на городище прекращаются до 1908 г.; в 1908–1909 гг. Веселовский копал, только некрополь[197]

. В общем о Недвиговском городище мы знаем все же значительно больше, чем о Елисаветовском, так как в результате работ археологов прошлого столетия в нашем распоряжении имеется богатый эпиграфический материал, не только устанавливающий с полной несомненностью существование близ Недвиговки Танаиса римского времени, но и заключающий важнейшие сведения о жизни и организации этого поселения. Зато по части наличного материала положение дел с Недвиговским городищем много хуже, чем с Елисаветовским: работ, подобных работам А.А. Миллера, не производилось там вовсе, и в наши музеи попали оттуда только отдельные немногочисленные предметы более или менее художественного характера. Что касается остальных поселений области нижнего Дона, то в них работы производились в еще значительно меньших размерах, и опять-таки они сводились преимущественно к раскопкам курганов[198].