Из истории Боспора

В высшей степени интересно было бы составить себе представление о жизни Елисаветовского поселения до появления в нем греков. Как я уже отмечала, в 1928 г. не было обнаружено слоя, соответствующего этому периоду: все упоминавшиеся обломки, близко напоминающие керамику «кобяковской культуры II», были найдены вместе с греческой керамикой V и IV вв. до н. э. Иную картину дают находки 1927 года. Преобладающее количество обломков с лощеными поверхностями было, найдено в слое, лежащем ниже слоя, содержащего греческую керамику, и, следовательно, соответствующем периоду, когда греческий импорт еще не проникал в данную область. Все эти обломки очень невелики, не дают представления о форме сосуда или хотя бы части сосуда; но технические особенности, отличающие группы керамики «доскифской», выражены здесь вполне ясно, на что было указано и А.А. Миллером[245]. Единичные находки той же керамики можно, впрочем, констатировать и в следующем слое, содержащем греческую керамику и, по-видимому, соответствующем слою I нашего раскопа I.

Сопоставление находок за оба года, 1927 и 1928, дает нам возможность, таким образом, сделать некоторые наблюдения, касающиеся жизни негреческого населения в Елисаветовском городище. В эпоху, предшествующую проникновению греков в область нижнего Дона, здесь существовало местное поселение; относящиеся к этому периоду находки свидетельствуют о соответствии этого поселения «доскифским» поселениям, обнаруженным в других местах Нижнедонской области. Обитатели этого поселения, вернее, их потомки, продолжают жить здесь и во все то время, когда в Елисаветовском городище живут и греки: представляющая продукцию этой части населения Елисаветовского городища лепная местная керамика претерпевает в течение этого периода довольно значительные изменения, обусловленные проникновением сюда греческого импорта; но она никак не может рассматриваться как что-то новое, свидетельствующее об изменении в этническом составе местного населения.

Последнюю из групп керамики, обнаруженных в Елисаветовском городище расследованиями 1928 т., составляет керамика «лощеная», хорошо известная нам по находкам в местных городищах и курганах последних веков до н. э. и первых веков н. э.; исследователи считали ее обыкновенно характерной принадлежностью «сарматской» культуры. В Елисаветовском городище такая «сарматская керамика» представлена только немногими обломками, из которых только четыре — два обломка венчиков широких горшков №№ 365 и 496 (см. рис. 54, 1–2

), обломок горла кувшина № 561 (рис. 54, 3) и обломок ручки № 469 — дают хоть какое-то представление о сосудах, которым они принадлежали. У всех этих обломков поверхность подвергнута лощению и имеет то серый, то почти черный цвет; глина грубая, с многочисленными крупными частицами слюды; следов гончарного круга нет, но выделка довольно тщательная, особенно у № 305 (рис. 54, 1). Останавливаться подробнее на этой группе я пока не буду: опыт ее характеристики я дам в работе о поздних донских поселениях, давших обильный материал этой керамики.

Рис 54. Образцы «лощеной» керамики из Елисаветовского городища.

Рассмотренные группы охватывают все керамические находки, сделанные в Елисаветовском городище во время расследований 1928 г.

Не керамические находки очень немногочисленны. Среди них одно из первых мест по интересу и значению принадлежит форме для отливки какого-то металлического изделия № 764 (см. рис. 55). По-видимому, оно представляло плоскую подвеску с шариками на концах; повторений или хотя бы аналогий этому типу я не знаю нигде — он не похож ни на одно из известных мне украшений, употреблявшихся в Греции или ее причерноморских колониях. Во всяком случае найденная форма важна для нас, как свидетельство о существовании в Елисаветовском городище производства металлических ювелирных изделий. А с этим интересно сопоставить и факт находок в курганах при Елисаветовском городище металлических изделий, резко отличающихся от тех, которые мы встречаем среди продуктов металлического производства крупных колоний северного Причерноморья — Ольвии, Пантикапея и др.[246] Эти елисаветовские изделия характеризуются, прежде всего, своим материалом — сплавом, в котором золото составляет не очень значительную часть, на что указывает очень бледный, чуть желтоватый цвет всех этих изделий; этим особенностям материала постоянно сопутствует и своеобразный стиль. Античные мотивы составляют и здесь основное содержание изображений; но они являются здесь в такой местной «варварской» трактовке, какой мы не встретим у изделий ни одной из крупных причерноморских колоний, во всяком случае в это время. Ярким примером этого своеобразного местного стиля могут служить бляшки с изображениями сирен из раскопанного А.А. Миллером в 1909 г. кургана № 14[247] или бляшка с головой Медузы из кургана 1908 г. № 4[248]

.

Рис. 55. Часть формы для отливки металлического изделия.