Из истории военной разведки

В сражении при Ваграме Шульмейстер едва не был взят в плен. Он бросился в соседний дом. Когда неприятельские солдаты вор-валиоь туда, по лестнице опускался цирюльник с мыльницей, кистью и всеми принадлежностями для бритья. То был Шульмейстер. "Где шпион?" — спросили его солдаты,— "он укрылся в этом доме".— "Поднимитесь на второй этаж; тяжело раненый, он лежит там на кровати",— отвечал Шульмейстер и быстро скрылся.

В Вене он также удачно избежал ареста. Когда подошли полицейские агенты, следившие за ним, он брился в парикмахерской; заметив опасность, Шульмейстер встал, вмиг вытер мыло с лица, дал золотой куаферу и убежал через задний ход. В Германии эта сцена была воспроизведена впоследствии на лубочной народной картине.

Выдавая себя за мелкого владетельного германского князя, он однажды произвел смотр неприятельскому армейскому корпусу и, благодаря этой хитрости, доставил ценные сведения французскому штабу.

В другой раз, переодетый австрийским генерал-интендантом, он присутствовал на военном совете, на котором председательствовал император Франц И. Шульмейстер заплатил миллион франков тому интенданту, имя и место которого он занял. Факт этот подтвердил нам один из наших приятелей Ипполит Пасси, участвовавший в последних кампаниях первой Империи и лично знавший Шульмейстера.

Некоторое время Шульмейстер ходил всюду с обыкновенной дворовой собачкой, на которой был постоянно надет чехол из кудрявой шерсти, превращавший ее в пуделя; под этим чехлом Шульмейстер прятал свои бумаги.

Отличительною его чертою была необыкновенная способность гримироваться. Достойный полной веры столетний старец рассказывал нам, что он часто видел Шульмейстера в 1830 году. Однажды, чтобы доказать ему свое искусство, Шульмейстер мгновенно преобразился: взбил рукою волосы, сделал одну — две гримасы и стал совершенно другим человеком. Говорят, что в 1805 году он лично предложил свои услуги Наполеону. Он явился в Страсбурге в замок, в большом зале которого, в 1-м этаже, император принимал просителей. "Какие у вас рекомендации?"— спросил Наполеон.— "Никаких; я сам себя рекомендую".— "В таком случае я не могу воспользоваться вашими услугами",— ответил император и отошел за ширму. Шульмейстер тотчас загримировался и изменил свою наружность до неузнаваемости. Думая, что он ушел, император вышел из-за ширмы и увидел перед собою незнакомца. "Кто вы такой? Что вам нужно?"— воскликнул изумленный Наполеон.— "Я Шульмейстер". Пораженный такою ловкостью император тотчас принял его на службу.

По-видимому факты произошли иначе. Шульмейстер был вероятно рекомендован давно знавшим его генералом Савари, и, быть может, также Раппом. Некоторые биографы утверждают, что он был представлен первому консулу именно этими двумя генералами в 1804 году.

Все эти рассказы более или менее точны. Шульмейстер не любил, когда его называли шпионом, и под старость величал себя отставным военным наблюдателем и генеральным комиссаром армий. Достоверно только то, что щедро, по-императорски оплачивая труды его, Наполеон не дал ему ни одного ордена и даже резко отказал ему в этой просьбе. В минуты хорошего настроения духа император обращался очень фамильярно с прямыми своими подчиненными и любил говорить им ты. "Шарль",— сказал он однажды Шульмейстеру, публично поблагодарив его за службу,— "ты один стоишь целой армии; проси чего хочешь: ни в чем не откажу".— "Государь, прошу орден Почетного Легиона".— "Денег, сколько хочешь",— ответил — император,— "орден — никогда; я берегу его для своих храбрецов".

Трудно проследить исторический ход фактов, имеющих в основании полицейскую подкладку, ибо заслуга хорошей полиции заключается именно в том, чтобы действовать вполне секретно, не оставляя никаких следов. По отношению к Шульмейстеру дело усложняется еще тем, что он часто менял имя. Занимаясь шпионством в Ульме, в различных австрийских и русских корпусах, он называл себя то Шульмейстером, то Бургермейстером. При официальных поручениях, которые давались ему в Вейсмаре и Кенигсберге, его называли Шарлем или де-Шарль; в своих поместьях он становился господином де-Мейнау. В небольшой анонимной брошюре, изданной в защиту Шульмейстера в Лейпциге в 1817 году, говорится, что в большинстве случаев он отказывался от своей настоящей фамилии ввиду трудности произношения ее для французов. И действительно имя Шульмейстер, произносимое по-немецки Шульмайстр, сильно коверкалось французами, которые не могут правильно выговорить даже такие названия как Кобленц, Кельн, Майнц и Мюнхен. Каде-де-Гассикур, например, пишет Шульместер. Нет ничего удивителвного в том, что Шульмейстер, богатый помещик, владелец отеля в Париже, одного замка в Эльзасе, другого — тоже в Париже, человек запросто знакомый с генералами и министрами, герцогами и графами, стал величать себя де-Мейнау.