Из мрака ночи

Лошту покачал головой:

— Я не считаю их разумными. Они в совершенстве воспроизводят все — до мельчайших подробностей. Ташол подражают нам во всем, они посещают наши школы и таким образом узнают то, что знаем мы. Но они никогда ничего сами не создают.

— Что и явилось причиной такого потрясающего упадка вашей цивилизации? Ташол?

Марсианин кивнул.

— Мы нарочно решили забыть, как делаются космические корабли и строятся большие города. Мы надеялись, что этим мы обескуражим ташол и они покинут нас. Но они забыли все вместе с нами, так что наша хитрость не удалась, как и все остальные попытки избавиться от них.

— Господи Боже, — вздохнул Блэйк, — заклинаю вас всеми девятью планетами, как вы можете жить с такими соседями?

Лошту пристально посмотрел на Блэйка.

— Десятью, — поправил он. — Планет — десять. Вы сможете увидеть десятую, только когда окажетесь по ту сторону Юпитера. Наши люди открыли десятую планету с Плутона…

Блэйк тупо уставился на него:

— Но почему вы их терпите? С такой цивилизацией, как у вас, я уверен, вы могли бы найти способ от них избавиться.

— Мы пытались. Мы уничтожили всех ташол

. Некоторые из них помогали нам, и мы думали, что они — наши люди. Это произошло потому, что один очень мудрый философ, который все же был большим дураком, подсчитал, какое количество ташол может на нас паразитировать. Естественно, мы ухватились за этот подсчет. Тридцать один процент из нас — ташол.

— Ты имеешь в виду, что и среди тех, кто стоит здесь, есть ташол? — оглядевшись спросил Блэйк. Лошту кивнул:

— Да. Вначале они воспроизводились очень медленно, в форме существ, которые во многом были похожи на нас и размножались так, как это делаем мы. Но затем, после обучения в наших лабораториях, они научились имитировать амеб. Сейчас они просто делятся. Один большой ташол распадается на несколько маленьких, а каждый маленький ташол съедает одного нашего ребенка, занимая его место. Таким образом, мы не знаем, кто есть кто. Это постоянно мучает нас. — Лошту сокрушенно покачал головой.

Блэйк почувствовал, как холодные мурашки пробежали у него по спине. Рот его открылся от удивления.

— Боже, — простонал он, — почему же вы ничего не делаете?

— Если мы будем убивать тех, кого мы подозреваем, то можем по ошибке убить собственных детей. А если мы ничего не предпринимаем, то верим, что это наш ребенок. В конце концов, нам удобно в это верить. Если имитация настолько совершенна, то не все ли равно?

— Пентон, — неожиданно заговорил Блэйк, — три месяца уже прошли. Давай вернемся на Землю, побыстрее.

Пентон посмотрел на приятеля:

— Я уже давно хочу вернуться. Только вот я подумал: ведь рано или поздно другие люди появятся здесь, и кто-нибудь нечаянно возьмет одного из этих ташол

на Землю, думая, что это его лучший друг… Нет, я лучше убью своего собственного ребенка, чем буду жить с одним из них! Впрочем, я не сделаю ни того, ни другого. Они так же быстро воспроизводятся, как едят, а если они едят, как амебы… Господи, помоги нам. Если ты поместишь ташола на необитаемый остров, он превратится в рыбу и уплывет оттуда. Если ты посадишь его в тюрьму, он обратится в змею и уползет в дренажную трубу. Если ты забросишь его в пустыню, он превратится в кактус и станет совсем как настоящий. Благодарю покорно.

— Я не подумал об этом. Что мы можем предпринять?

— Все, что я могу придумать, — это принять все меры предосторожности, чтобы не прихватить их с собой. А потом прилететь сюда снова с известными и непредвзято мыслящими зоологами и биологами, чтобы они исследовали это явление. Порой эволюция создает удивительных существ, но это самые причудливые твари, каких можно вообразить.

— Я все еще не могу в это поверить, — хмурясь проворчал Блэйк. — Единственное, что я хорошо усвоил, — так это то, что у меня раскалывается голова.

— Это реально и вполне логично, — задумчиво продолжал Пентон. — Земля превратится в ад, если ташол когда-нибудь туда доберутся. Эволюция всегда старалась создать животных, которые могут выжить в любых условиях, и действительно, выживают самые приспособленные. Протоплазма — основа всякой жизни. По сути, она одинакова в любом живом организме — растении и животном, человеке и амебе. Протоплазма легко приобретает разные формы — от костных клеток до нейронов мозга. Вот где корень проблемы. Пользуясь знаниями, который Лошту вложил в меня, я пришел к заключению, что первые ташол хорошо имитировали только внешность. Разрезав такую тварь, можно было убедиться, что внутренние органы у них отсутствуют. Сейчас они полностью имитируют как внешнее, так и внутреннее строение аборигенов. Они проникли в медицинские колледжи марсиан и теперь знают, как стать полными их подобиями. Что же, очень хорошо.

— О нас они знают мало. Может быть, с помощью рентгеновского облучения мы смогли бы выявить наших двойников? — предположил Блэйк.