Из мрака ночи

— Так вот, бесчисленное множество лет мы провели, почти не обращая внимания на наши тела. За этот срок мы усовершенствовали свой интеллект, язык, познали законы космоса, возможности механизмов и даже начали конструировать звездолет, намереваясь посетить другие миры. Но в какой-то момент мы обнаружили, что наши тела тоже усовершенствовались, у них развилось что-то вроде нервной системы, как бы вторичный мозг, они сами собой управляют. И когда мы попробовали снова взять их под контроль, то поняли, что сделать этого не можем.

— Так вы совсем не контролируете ваши тела? — изумился Блэйк.

— Боюсь, что так. Видимо, нервные пути, ведущие от мозга к органам тела, у нас окончательно атрофировались. Никто из нас не может управлять своим телом. Например, я при всем желании не смог бы удержать свое тело здесь, если бы оно не чувствовало ваше тепло и не пыталось бы добраться до вас.

— А вы не можете объяснить, на чем основана ваша односторонняя теплопроводность? — спросил Пентон. — Я бы не отказался обладать столь удобным свойством.

— Это свойство возникает в живых тканях только при низких температурах, — произнес голос. — Но мне трудно объяснить это на вашем языке, а изучать мой у вас не хватит времени. Я вижу, что мы не контролирует свои тела, а вы не всегда можете контролировать свой мозг.

— О чем это вы? — удивился Блэйк.

— Дело в том, что часть вашего мозга сейчас охвачена беспокойством, особенно с той минуты, как раздался звук, означающий переключение на запасной кислородный баллон. Ваш мозг лихорадочно ищет выход, но сигнал еще не дошел до вашего сознания.

Блэйк посмотрел на циферблат, показывающий содержание кислорода в баллонах. Слова существа подтвердились — запасной баллон медленно иссякал.

— Слушай, они были наполнены как обычно? — спросил Пентон.

— Да, их должно хватать на три часа, а прошло всего два. — Блэйк был в явном замешательстве.

— Позвольте вам объяснить, хотя подсознательно вы и сами уже знаете ответ, — вмешался голос. — На нашей планете сильнее притяжение. Поэтому все ваши движения и действия требовали больше усилий и ваши организмы потребляли больше кислорода, чем обычно. Вы ведь, наверное, заряжали ваши баллоны на Луне, а там тяжесть меньше и расход кислорода тоже меньше.

— Видимо, вы правы, но что же теперь делать?

— Ваш мозг уже нашел ответ, но вы этого не осознаете: попробуйте твердый кислород, которым покрыт пол пещеры.

— Верно, стоит попробовать.

Пентон отстегнул у Блэйка баллон, потом они собрали несколько кристалликов кислорода и опустили в баллон. Минут через пять они превратились в газ, клапан баллона щелкнул. Блэйк быстро перевел переключатель и вздохнул.

— Как противно пахнет, даже дышать тяжело.

— Раньше мы могли ощущать запах кислорода, он был разным, в зависимости от того, какие друзеги его вырабатывали. Теперь мы не чувствует своих тел и поэтому забыли, что такое запахи и тепло. Чувство тепла — это было так приятно.

— Что же тогда наш корабль осаждает целая орда? — поинтересовался Пентон.

— Им очень совестно, но ничего нельзя сделать, ведь их тела вышли из-под контроля и действуют сами по себе… Вот наконец-то я серьезно поранился!

Существо глубоко вклинилось в расщелину и, пытаясь высвободиться, сильно поранило одно из щупальцев. Из раны хлынул поток темной густой жидкости, которая моментально застывала на ледяных камнях.

— Кажется, я все-таки смог убить себя! — в голосе звучала явная радость.

— Вы радуетесь тому, что смогли себя убить? — ошеломленно спросил Пентон, глядя на тушу, которая беспорядочно дергалась, пытаясь высвободиться.

— Конечно, я рад. Сломанная кость проткнула одну из артерий, и минут через десять я освобожусь от этой тупой, неуклюжей горы мяса. А разве вы не рады от нее избавиться? Вот Гругз тоже был счастлив, когда через двадцать семь столетий ему удалось сформировать свое силовое поле.

— Как это так? — спросил Блэйк.

— У меня не хватит времени, чтобы вам это объяснить, — торопливо ответил голос. — Ваш язык очень беден, а мне надо успеть сформировать свое силовое поле. Жаль, я смог бы вас многому научить — и как делать необходимое оружие, и как оказаться на своей планете с помощью чистого силового поля… Но я быстро остываю и должен проститься с вами… — голос прервался.

Рана засветилась уже знакомым серо-голубым сиянием, мощные мышцы расслабились, и цилиндр начал уплощаться. Со всех сторон к остывающей туше спешили другие, чтобы насладиться остатками его тепла.

— Я начинаю понимать, — произнес Пентон. — Их тела сами по себе тянутся к любому источнику тепла.

— Именно так, а мы совершенно не можем ими управлять, — вступил новый голос. — Я огорчен, что ваше оружие скоро станет бесполезным. На сколько еще хватит?

— Залпа на три. Мы не предполагали использовать его как оружие. И вообще не думали встретить здесь жизнь, — мрачно произнес Блэйк.

— На всех планетах Солнечной системы есть жизнь. Вы еще не встречались с самыми развитыми ее формами.