Из мухи получится слон

Я не смела верить в такую удачу. Восхищение Наташей, которое до этого мне удавалось как-то сдерживать, прорвалось наружу и выразилось в вопле восторга:

— Йо-хо-хооо!!! Ты понимаешь, какую улику ты раздобыла для следствия? Там внутри хранится масса неоценимо важных вещей, с помощью которых милиция быстро раскроет это дело, и я опять буду в безопасности. Там внутри наверняка есть записная книжка и прочий компромат, и милиция быстро накроет шайку. А главное, что мне не придется работать живцом. Ты меня второй раз только за один день выручаешь! Спасибо тебе, милая. Завтра, нет, сегодня же отнесем эту сумку в милицию. Они прямо сразу же смогут начать разбираться и, возможно, уже утром поймают этого типа и его дружков.

Восторг мой бурлил и плескался, словно суп в кастрюльке на большом огне. Я чувствовала себя почти спасенной и не обратила внимания на смену настроения на лице у Наташи. В начале моего монолога она, казалось, вполне разделяла мою радость и вся светилась, но, услышав про милицию, несколько посмурнела и под конец сидела мрачная, как грозовая туча. Закончив петь дифирамбы мужеству Наташи, я взглянула на виновницу моей эйфории и потрясенно спросила:

— Почему ты такая хмурая? Что с тобой случилось? Людям, совершившим подвиг, не полагается сидеть с такой кислой миной.

— Так ты думаешь, что я рисковала собой, жертвовала здоровьем — меня могли легко убить, — и все это ради того, чтобы лавры опять достались милиции? Ты серьезно так думаешь? При чем здесь милиция, Даша? — с надрывом спросила Наташа.

— То есть как «при чем»? — удивилась я. — Тебе зачем эта сумочка? Ты же не собираешься в одиночку ловить этих проходимцев?

Ледяное молчание было мне ответом.

— Значит, собираешься? — ахнула я, чувствуя себя как человек, которого только что вытащили из омута, в котором он тонул, и, дав вздохнуть пару раз, кинули обратно в воду, где поглубже.

В гробовом молчании мы просидели минуты три. О чем думала Наташа — не знаю. Лично я медленно, но верно погружалась в пучину отчаяния. Но я не могла, не имела права сдаться судьбе, не сделав хоть слабой попытки спастись.

— То, что удалось тебе сегодня, затмило тебе мозги. Ты женщина и по чисто физическим показателям слабее любого мужика. У тебя не получится воевать с бандой из четверых здоровых мужиков и выиграть. Даже сегодня тебе помогал муж, согласись. Тебя просто пристукнут. Пожалей Руслана, если меня тебе не жалко.

Но Наташа не услышала моих стенаний:

— Даша, это дело касается тебя в большей степени, чем меня. И тебя в первую очередь должно было бы заинтересовать содержимое сумочки. А между тем ты и в ус не дуешь. Я притаскиваю тебе на блюдечке, может быть, разгадку того, почему эти типы прицепились именно к тебе, а тебе и не интересно, похоже. Не ожидала от тебя, — с горькой обидой закончила она.

— Наташа, Наташа, — залебезила я перед ней, — не впадай в амбиции. Поговорим спокойненько. Обойдемся без взаимных обид и обвинений. Вот слушай, мне очень, конечно, интересно, кто же меня преследует, но пойми, милиция разберется в этом лучше нас. У них работают профессионалы, крепкие ребята. У них есть оружие, техника, средства передвижения, наконец. А у нас? Голый энтузиазм, так сказать, и больше ничего.

— Я все понимаю, но если мы отдадим им этот проклятый кошелек, то они скажут нам спасибо — и до свидания. Мы будем не в курсе событий. Я отказываюсь отдавать им сумку. Если ты не со мной, я сейчас же ухожу и буду действовать на свой страх и риск. И моя смерть будет на твоей совести, так и знай.

— Подожди, я предлагаю поступить так. Отдадим им сумку только в том случае, если они согласятся поделиться с нами своими версиями, планами и ходом расследования хоть частично. Насколько я поняла, у них сейчас нет ни одной зацепки. В милиции будут прыгать от радости, что им удалось заполучить такую ценную улику, и точно согласятся немного нам порассказать, когда будет что рассказывать.

— Почему бы нам для начала не заглянуть в сумку самим? — предложила коварная Наташа. — Вдруг там лежат презервативы и шариковые ручки. Стыда не оберемся в милиции. Принесли, называется, улику. Капитан ухихикается. Да и все ржать будут.

— Не знаю, — задумалась я, — еще сотрем какие-нибудь отпечатки. Может, надеть перчатки, перед тем как лезть внутрь? Менты в фильмах всегда так поступают.

— Тащи скорей перчатки! — скомандовала Наташа, живо ухватившись за эту идею. — Есть у тебя хоть перчатки-то? У тебя самых необходимых вещей днем с огнем не найдешь.

— Есть у меня перчатки, и не одна пара. Почему бы им не быть? Вот, держи. У меня, если хочешь знать, все разложено по своим местам, только места эти знаю я одна.