Из Парижа в Бразилию по суше

– Из томской тюрьмы сбежали два молодых человека – Богданов и Битжинский, приговоренные московским судом к каторжным работам, – сказал, собравшись с силами, Жак. – Я понял во время допроса: этот палач-офицер собирается наградить нас не только их именами, но и тем тюремным сроком, к которому приговорили этих бедняг. Поверьте нам, месье! Даем вам честное слово!

– Верю вам, ребятки! – мягко произнес староста. – И глубоко огорчен этой вольной или невольной ошибкой.

– Вы сказали – вольной или невольной?

– Да, именно так. По-видимому, у негодяя свой расчет. Понимаете, начальник колонны, получив определенное число ссыльнокаторжных, отвечает за каждого из них. Если кто-то умер в пути, то составляется протокол, в котором по всем правилам фиксируется смерть. Ну а в случае побега вина за это ложится в той или иной мере на начальника конвоя, которого непременно ждет наказание: выговор или задержка в продвижении по службе. Среди конвоиров встречаются и неплохие ребята – такие, что не стали бы прятаться от наказания. Но капитан Еменов не из них. Он попытается любыми правдами и неправдами арестовать первого встречного и заменить им сбежавшего. В данном же случае, возможно, он старается выручить исправника, раз побег совершен из Томска.

– Но это же подло! Это – преступление!

– Вы правы. Это тем более ужасно, что у работающих в рудниках нет имени – один только номер. И там, полностью обезличенные, без паспорта и прочих удостоверений, они трудятся под землей до конца дней своих.

– Это же ждет и нас?

– Да, если только кто-то не отважится пойти наперекор лиходею.

– Кто-то?

– Скажем, я.

– Вы?! – вскрикнули в один голос друзья. – Но кто же вы? Кто?

– Обычный каторжник, вот уже больше двух лет. А до этого был полковником. Позвольте представиться: Сергей Михайлов, преподаватель Петербургского военного училища.

Жюльен де Клене не мог сдержать удивления:

– Полковник Михайлов? Знаменитый ученый, одаривший когда-то меня своим вниманием? Но тогда вы должны помнить Париж и вечера, проведенные нами вместе у мадам П. Там был еще и ваш знаменитый соотечественник Тургенев. А лекции в Географическом обществе! Вы знаете меня, я – Жюльен де Клене.

– Жюльен де Клене! – произнес сквозь душившие его слезы староста. – Прославленный путешественник, исходивший Мексику, аргентинскую пампу, побывавший на неизведанных островах Океании… Бедный мальчик, вот в каком аду довелось нам встретиться! – Потом, сумев преодолеть волнение, старик проговорил: – Если, не зная еще, кто вы, решил я попытаться спасти вас от чудовищной несправедливости, то с тем большей радостью сделаю это для друзей… Ну как вы, приходите понемногу в себя? Привыкаете к этой жаре и зловонию?

– Дышать – дышу, но без особого энтузиазма, – ответил присущим парижанам шутливым тоном Жюльен и заставил себя улыбнуться.

– А я, – молвил Жак, по бледному лицу которого стекали крупные капли пота, – слышу вас с трудом и вообще еле жив.

– Вот вам водки, – предложил староста, доставая откуда-то бутылку. – Только она одна сможет помочь вам дождаться, пока откроют двери.

– А вы?

– Не беспокойтесь, я уже научился почти не спать, мало есть и вдыхать воздух лишь время от времени. К тому же мои обязанности, пусть скромные и неоплачиваемые, требуют от меня немало внимания. Так что о себе я не успеваю думать.

– О каких обязанностях идет речь?