Из Парижа в Бразилию

Когда толпа увидала Жака во весь рост, пляска и крики разом прекратились.

Воцарилась глубокая тишина. Из толпы вышел вождь, которого можно было узнать по длинному плащу из шкуры белого бизона, в который он горделиво драпировался, — и подошел к Жаку, приветствуя его на ломаном английском языке:

— А гу! Здравствуй, мой брат великий вождь!

— Спасибо, вы очень добры, — отвечал Жак, с неменьшим варварством коверкая язык гордых бриттов.

— Мой брат прилетел к нам из страны звезд, где после смерти обитают воины, любимые Великим Духом?

— Ваш брат, господин индеец, просто-напросто прилетел из форта Нулато, который он оставил нынче утром.

— Гу!.. — с удивлением произнес краснокожий воин. — Скоро же летает мой брат. Скорее орла Скалистых гор.

— Да еще бы: ветер был такой чертовский, а шар ведь очень легок.

— Что мой брат называет шаром?

— Да ту машину, которая меня сюда принесла.

— Гу!.. — с некоторым даже раздражением воскликнул индеец. — Зачем мой брат смеется надо мною? Или он считает Белого Бизона старой бабой? Или желает скрыть, откуда он прилетел?

— Ну вот что, мой хороший, не сердитесь и говорите толком, что вам надобно?

— Только пусть язык моего белого брата не будет раздвоен. Пусть он откровенно признается Белому Бизону, что он — сын луны.

— Не может быть! — вскричал Жак, не веря собственным ушам.

— Потом пусть он объяснит нашему племени, отчего луна захворала и стала похожа на пустой мех. Только пусть мой брат отвечает правду, если дорожит своим скальпом.

— Вот тебе раз! — пробурчал себе под нос Жак. — Чего доброго они обвинят меня в похищении спутницы нашей планеты. Однако эти индейцы довольно глупы: отстали на полстолетия даже от тех, которых изображают Густав Эмар, Купер и Майн Рид. Кажется, они, кроме того, считают меня сыном луны. Ничего, оставляю-ка я их покуда в этом заблуждении во имя моих собственных интересов.

— Слышал ли мой брат, что я ему сказал? — спросил индейский вождь.

— Да, вождь, я слышал. Только тут есть лишние уши. Пусть все молодые люди будут глухи и слепы, а также дети и женщины. Белый Бизон должен один слышать, что скажет ему сын луны. Уф! — вздохнул Жак. — Вывернулся, кажется, ловко.

— Хорошо, — согласился вождь, которому требование Жака об удалении лишнего народа чрезвычайно понравилось, так как это возвышало его в глазах всего племени. — Мой брат будет гостем Белого Бизона.

Жак, в восторге от свой удачной выдумки, пошел за вождем, который привел его в просторную хижину. Когда подали пищу, проголодавшийся воздухоплаватель напустился на нее как волк. Утоливши свой голод, он бросился на постель из звериных шкур, устроенную в углу хижины, и заснул как убитый.

Первое что он увидал утром при своем пробуждении, было лицо Белого Бизона, но до безобразия разрисованное яркими красками. То была военная татуировка индейцев из племени атнасов.

— Пусть мой брат покажет атнасам свое искусство, — потребовал Белый Бизон.

— А… помню, так, так… — спохватился Жак, который уже начал было забывать вчерашнее приключение. — Луна… сын луны… Что же угодно Белому Бизону?

— Луна заснула так крепко, точно умерла. Пусть мой брат оживит ее и даст ей подняться в небо.

— Хорошо, но покуда белый человек будет совершать свои великие приготовления, никто не должен следить за его действиями.

— Как? Даже вождь атнасов? Но ведь белый брат обещал… и Белый Бизон даже военную татуировку себе сделал для этого случая.

— Впоследствии вождь узнает все, но сейчас ему лучше подождать, — отвечал Жак и прибавил про себя: — Однако с этими дикарями можно иметь дело. Они народ сговорчивый и нетребовательный. Поживу-ка у них покуда. Буду забавлять их своим шаром, а потом сюда явятся и мои друзья, которые, наверное, уже напали на мой след.

За ночь Белый Бизон распорядился обнести шар плотною изгородью, чтобы скрыть его от нескромных глаз. Подле были поставлены часовые с приказанием отгонять любопытных.

Подобное распоряжение вождя как нельзя более соответствовало интересам Жака.

Пополнив в бутыли запас масла, наш воздухоплаватель вошел один за загородку, поправил сетку, зажег лампу и приступил к наполнению шара воздухом.

Затем он важно и торжественно вышел из загородки, горделиво окинул взглядом собравшуюся толпу индейцев и жестом подозвал к себе вождя.

— Что, разве мой брат уже приготовил лекарство для луны? — спросил Белый Бизон, сияя от радости.

Жак отвечал поклонам.

— Можно Бизону пройти за загородку, где совершается чудо?

— Глаза вождя могут открыться, — отвечал напыщенным тоном Жак.

В эту минуту раздался громкий, душераздирающий крик, какой умеют исторгать только индейцы.

Жак машинально поднял кверху голову и сейчас же догадался, в чем дело.

Над загородкой, превышая ее на несколько сантиметров, появилось какое-то круглое тело.

— Луна поднимается! — вскричал Белый Бизон, хватая европейца за руку. — Мой белый брат — любимый сын Великого Духа.

«Отлично, — подумал Жак. — Если так пойдет дальше, то я сделаюсь у них, чего доброго, каким-нибудь божеством».