Из Парижа в Бразилию

Промывка производилась допотопнейшими средствами, так что Лопатин, глядя на все это, нашел, что даже на самых глухих приисках Сибири известна гораздо более усовершенствованная технология.

— Сколько золота пропадает в результате такой небрежной промывки! — восклицал молодой русский коммерсант.

Прииск, на который они попали, назывался Бэкер-Тоунским. Почва была вся изрыта ямами. Золото добывалось уже не на поверхности ее, давным-давно разработанной; а на значительной глубине, где бедные диггеры не видели света Божьего.

На зиму работы в округе Карибу обыкновенно прекращались; и теперь, с наступлением весны, они только что возобновились, поэтому диггеров было еще немного.

Внимательно присмотревшись к местным приемам золотодобычи, Лопатин о чем-то глубоко задумался, потом вдруг лицо его сделалось решительным, как у человека, основательно все взвесившего. Он подошел к Жюльену.

— Скажите, пожалуйста, вы очень богаты? — спросил он француза.

— Гм! — произнес тот не без удивления. — Да, богат, то есть настолько, что могу исполнять даже некоторые свои прихоти.

— А не будет нескромностью спросить, как именно велик ваш годовой доход? — продолжал допытываться Лопатин.

— Отчего же? Извольте, я вам скажу: сорок тысяч франков.

— Хороший доход.

— Не скажите. Мне едва-едва хватает.

— Следовательно, вы бы не отказались удвоить или даже утроить его без всякого риска?

— По правде сказать, я не особенно жаден до наживы.

Лицо Лопатина выразило некоторое недовольство. Жюльен это сейчас же заметил.

— Вас огорчил мой ответ? — поспешил спросить он. — Почему вам непременно хочется, чтобы я пожелал разбогатеть?

— Потому что я хотел, — сконфуженно пробормотал коммерсант, — хотел предложить вам вступить в компанию со мной.

— С вами?

— Да.

— Объяснитесь, пожалуйста. Если дело идет о вас лично, то я заранее соглашаюсь на все, с закрытыми глазами.

— И я тоже… принимая во внимание будущие миллионы, которые я получу в гасиенде Жаккари-Мирим, — засмеялся Жак. — Наличных же денег, вы знаете, у меня сейчас нет: последний мой доллар лежит на дне устья Стикена.

— Вы знаете, дорогие мои друзья, что я теперь крайне беден. Правда, у меня есть тысячи три-четыре, но разве на эти деньги можно жить? Их можно только прожить. Поэтому мне необходимо работать, чтобы поправить свое положение. Теперь мне представляется неожиданный случай разбогатеть. Вы видели, как здесь дурно совершается промывка. Плохо вымытый песок образует целые терриконы на приисках и никого более не интересует, а между тем в этом бросовом песке должно быть еще много золота. И мне пришла мысль скупить здесь отработанные прииски за бесценок и совершить вторичную промывку известным мне усовершенствованным способом. Я уверен, что выгода будет громадная, а расходы почти ничтожные, потому что никаких земляных работ, никаких водоотводов делать не придется: все это уже есть готовое, и мне остается только совершить повторную промывку, ничего более. Назовите меня лгуном, если я не добуду золота больше, чем его получают при первой промывке.

— Я вполне понимаю вашу мысль, дорогой Федор Иванович, — отвечал Жюльен, — и она мне чрезвычайно импонирует. Я нахожу ее в высшей степени остроумной и дельной и уверен в вашем успехе. Теперь я понимаю, почему вы спросили меня, желаю ли я разбогатеть. Вам нужны деньги для начала предприятия. Так тут и вопроса быть не может. Весь мой кошелек к вашим услугам. Только я не желаю вас стеснять, вступая с вами в компанию, а просто предлагаю вам ссуду. Кредитором я буду, поверьте, самым невзыскательным…

— Вот потому-то, зная ваше бескорыстие, я и хотел…

— …Хотели, чтобы я разбогател без всяких с моей стороны на то усилий. Довольно об этом. Дело скреплено словом. Когда вы думаете начать?

— Да сейчас же.

— Как? Вы, стало быть, расстанетесь с нами? Так скоро?

— Иначе нельзя. Все равно придется это сделать рано или поздно. Но успокойтесь: разлука будет не долгая, самое большее до ноября, а затем я, быть может, приеду к вам в Жаккари-Мирим провести с вами зиму.

— Если только мы сами доберемся туда к этому времени, — заметил Жак. — Нам ведь еще немалый конец предстоит. Нет, это просто ужасно, как далеко от Парижа до Бразилии сухим путем!..

Вообще предстоящая скорая разлука с Лопатиным огорчила друзей. Их утешало только то, что это делается для пользы их верного товарища.

— Если уж вы решились расстаться с нами, — сказал Жюльен, — то необходимо, чтобы вы имели возможность немедленно начать работы, и уж самое большее через месяц.

— Через месяц — это мне кажется слишком скоро, — возразил Жак. — Ведь нужно выписать сюда машины, инструменты.

— Я берусь выписать их из Европы через месяц.

— Ты забыл, что одно письмо с заказом пройдет три недели.

— А телеграф на что?

— Да разве здесь есть телеграф?

— Конечно. Не желаешь ли телеграфировать своему бывшему начальнику просьбу о новом местечке в канцелярии? Это будет стоить всего по полуфранку за слово.

— Полфранка? Да ведь это баснословная дешевизна.