Из плена восточной сказки. Жизнь после гарема

Руб-Эль-Хали — «Пустынная четверть мира», мира, известного арабам, так назвавшим череду оранжевых барханов.

Она занимает часть Саудовской Аравии, ОАЭ, Омана и Йемена. Это самая большая пустыня мира, но не по площади, а по количеству песка, там собранного. Песок с большим содержанием кварца и окиси железа, он отливает оранжевым, потому все вокруг, особенно в лучах закатного солнца, становится красным.

По окраинам Руб-Эль-Хали проложены шоссе, в ней есть оазисы, даже аэропорты, конечно, технические, нефтедобывающих компаний — пустыня богата нефтью.

Вдоль границ государств проходят шоссе, а значит, ездят люди. Самые безлюдные участки Руб-Эль-Хали на территории Саудовской Аравии, самые обжитые еще с древности — вдоль границы с Оманом и Йеменом. Неудивительно, там рядом горы, с которых текут, пусть и неполноводные, речки.

Он рассказал, что свернул на Лива-роуд, ведущее от Абу-Даби к оазисам Ливы, с уже практически пустым баком. Именно там незнакомка в черной абае и никабе попросила подвезти. Бензин был на нуле, но впереди заправка Аль-Фатии, он надеялся дотянуть. До АЗС не доехали, после телефонного звонка женщина вдруг страшно занервничала и перед поворотом к финиковым плантациям попросила остановить, сказав, что приехала. Это владельца машины удивило, но он остановил. Странно, что местный отпустил свою жену или дочь в Абу-Даби одну…

— Там, за плантациями пальм, ничего нет, живет одна семья, несколько заброшенных лачуг и все, только пустыня.

А дальше последовала просьба помочь выйти из машины. Араб предложил подвезти до самого дома в надежде, что там удастся долить бензин и на нем дотянуть до заправки, но странная пассажирка только помотала головой:

— Сама…

Но когда он обошел вокруг, чтобы открыть дверцу, то обнаружил пассажирку уже на водительском месте! Машина рванула в сторону, оставив бедолагу посреди пустого шоссе проклинать все на свете.

Араб твердил, что налево дороги нет, а бензина не хватило ни на что.

Его и не хватило.

Мы отправились в сторону, куда свернула машина. Сопровождавший полицейский показал сначала плантации финиковых пальм, потом развилку накатанных в песке следов. Здесь не было шоссе, а всего лишь следы автомобилей между барханами, в том числе свежие. Было видно, как машина крутилась, проверяя каждое из ответвлений и возвращаясь обратно. Все следы никуда не вели, они заканчивались возле очередного глинобитного дома.

Видно, поняв это, похитительница попыталась пробиться прямо через барханы.

— Здесь не так далеко до 95-го шоссе и до границы с Оманом, — объяснил полицейский. — Машину нашли там, — он показал в сторону рядов оранжевых барханов.

— А женщину?

— Она пошла в пустыню пешком. Машина заглохла, бензин кончился.

Полицейский еще долго зудел что-то о том, что следы ног, пока их видно, ведут в ту сторону, где нет оазисов, о невозможности так передвигаться, что без машины и воды здесь смерть за соседним барханом… Я не все понимала из того, что он говорит, его английский оставлял желать лучшего, к тому же парень смешивал английские и арабские слова.

Но это было не важно.

Я смотрела на уходящие вдаль ровные ряды раскаленных солнцем оранжевых гор песка и думала о том, что где-то там Асият. Да, выжить в пустыне невозможно, а Сауд сейчас организует поиски, чтобы убедиться, что она мертва, но не факт, что найдет.

— Сауд, почему она стремилась сюда, не доехав до Аль-Фатии? Где-то там, — я показала на цепочку оставшихся на песке следов, — её могла ждать машина.

Сауд только кивнул. О чем тут говорить, я права. Неожиданно мою правоту подтвердил полицейский:

— Я подумал, что она хотела добраться вон туда, — рука служителя порядка показала почти на восток прямо в пески. — Там есть тюрьма. Думал, может, к мужу или брату собралась. Бывает, когда издалека пробираются, чтобы увидеться. Женщину туда не пустят, но эта отчаянная.

— Звонили в тюрьму? — поинтересовался Сауд.

— Нет… — изумленно протянул полицейский. — Здесь на машине быстро, а пешком за день не дойдешь. Километров тридцать по песку… Она не добралась бы.

Пока возвращались в Дубай, Сауд был темней грозовой тучи.