Из-под глыб (Сборник статей, Часть 1)

Пытаясь выразить национальное раскаяние, приходится испытать не только враждебное сопротивление, с одной стороны, но и страстное вовлечение – с другой. Писал С. Булгаков, что "только страждущая любовь даёт право и на национальное самозаушение" (*). Кажется: нельзя "раскаиваться", ощущая себя сторонним или даже враждебным тому народу, "за" который взялся раскаиваться? Однако именно такие охотники уже проявились. А при затемненности нашей близкой истории, уничтожении архивов, потере свидетельств, потому беззащитности нашей от любых самоуверенных и непроверенных суждений, от любых обидных извращений, вероятно, много ждет нас таких попыток, и вот первая же из них – достаточно настойчивая, претендующая быть не меньше, как "национальным раскаянием".

(* Булгаков С. – Два Града. – М., 1910. – Вып. II. – С. 289. *)

Не миновать ее тут разобрать. Это статьи в No 97 "Вестнике Русского Христианского Студенческого Движения", особенно – "Metanoia" (самоосуждение, самопроверка, от Булгакова же и взято, из 1910 года) анонимного автора NN и "Pyccкий мессианизм" такого же анонима Горского.

В самом смелом самиздате всё равно бывает оглядка на условия. Здесь в зарубежном издании и анонимы, авторы решительно не опасаются ни за себя, ни за читателей и пользуются случаем однажды в жизни излить душу – чувство очень понятное советскому человеку. Резкость – предельная, слог становится развязен, даже и с заносом, авторы не боятся не только властей, но уже и читательской критики: они невидимки, их не найти, с ними не поспорить. Еще и от этого урезчены их судейские позиции по отношению к России. Нет и тени совиновности авторов со своими соотечественниками, с нами, остальными, а только: обличение безнадежно порочного русского народа, тон презрения к совращенным. Нигде не ощущается "мы" с читателями. Авторы, живущие среди нас, требуют покаяния от нас, сами оставаясь неуязвимы и невиновны, (Эта их чужеродность наказывает их и в языке, вовсе не русском, но в традиции поспешно-переводной западной философии, как торопились весь XIX век.)

Статьи совершают похороны России со штыковым проколом на всякий случай – как хоронят зэков: лень проверять, умер ли, не умер, прокалывай штыком и сбрасывай в могильник.

Вот несколько утверждений оттуда.

– (Горский) Русский народ, начиная свой бунт против Бога, знал,

что осуществление социалистической религии возможно лишь через

деспотизм.

Да когда ж это мы в лаптях были так остро-развиты? Бунт начинала интеллигенция, но и она не знала того, что так доступно формулировать в 70-е годы XX века.

– (NN) Россией принесено в мир Зла больше, чем любой другой страной.

Не станем говорить, что Россией принесено в мир мало зла. A – так называемая Великая французская революция и, стало быть, Франция, принесли зла – меньше? Это – подсчитано? А Третий Райх? а марксизм сам по себе? уж даже если ни о ком другом… И наоборот: наш бесчеловечный опыт, который мы перенесли в основном собственной кровью и кровью роднейших нам народов, может быть, и пользу принес кое-кому на Земле подальше? Может быть, научил кое-где правящие тупые классы в чем-то уступить? Может быть, освобождение колониального мира произошло не без влияния Октябрьской революции, как реакция – не допустить до нашего? Это Бог один может знать, это не нам судить, какая страна принесла больше всех зла.

– (Горский) "В революцию народ оказался мнимой величиной". "Собственная

национальная культура совершенно чужда русскому народу".

Доказательство: "В первые годы революции иконы оказались пригодны на

дрова, храмы на кирпичи".

Вот это и есть: приходи кто хочешь и суди с наскока, наши летописи изничтожены. Если народ оказался мнимой величиной – тогда он в революции и не виноват, вопреки остальным обвинениям? Если он оказался мнимой величиной – кто же тогда сопротивлялся разливистыми крестьянскими восстаниями тамбовским, сибирским? До мнимости еще надо было его довести многолетним истреблением, согбением и соблазном – и именно об этом истреблении Горский как будто не ведает. Сложный процесс – и до чего ж упрощен. В 1918 году русские крестьяне поднимались за церковь на бунты, и таких насчитывается несколько сот, подавленных красным оружием. Вот после того, как уничтожили духовенство и вырезали защитников веры в крестьянстве и в городских приходах, остальных напугали, а подросла комсомольско-пионерская молодежь после этого, да, пошли храмы ломами бить (и то больше: комсомольцы да по службе на эту работу поставленные). Но и с тех пор в северных краях столичным искателям не "за бесценок продаются" иконы, как пишет знающий автор (за бутылку бывает, да), а и даром же отдаются: считается грехом брать деньги за них. А вот прогрессивные юные интеллигенты, получившие такой подарок, этими иконами нередко потом выгодно торгуют с иностранцами. Но более всего в объёмной этой публикации отдается пыла и страниц разоблачению РУССКОГО МЕССИАНИЗМА.

– (Горский) "Преодоление национального мессианского соблазна

первоочередная задача России". Русский мессианизм – живучее самой