Из СМЕРШа в ГРУ. «Император спецслужб»

ЗАМЕТКА ИЗ ГАЗЕТЫ

«Эта кровавая трагедия произошла в с. Тутовичи в ночь с 8 на 9 февраля 1943 года. Она коснулась подпольщика-патриота Украины Ильи Ивановича Наумца и его семьи. Но все по порядку.

Невесело было на душе заведующего ветряком Наумца, – давало знать нервное напряжение работы в условиях оккупации. Возможно, боялся за жизнь жены и дочери, а может, воспоминания о довоенной жизни на Харьковщине бередили душу.

– Эх, каким бы ты был, Илья, счастливым, если бы дрался на фронте или, в худшем случае, в партизанском отряде, – сверлила мысль. – И все же не все так плохо: подобрано несколько человек в подпольную группу, от Фидарова из Сарн стали доходить конкретные задания.

Еще одна новость ободряла Наумца. Позавчера вечером зашли на мельницу три неизвестных, попросили хлеба и попить. Не верилось, но это было наяву – перед ним стояли красноармейцы в белых маскхалатах. Оказалось, что якобы они из специальной разведывательной группы Советской Армии и ищут связи с местными патриотами. Армейское вооружение и русская речь прибывших убедительнее каких-либо документов свидетельствовали о личностях гостей. Правда, ничего конкретного не сказал им Наумец. Решил посоветоваться с Муради Фидаровым.

И вот он в Сарнах. Он обратил внимание на нацистские флаги с траурными лентами, развешанные по городу, а на рукавах у фашистов черные повязки. Что-то случилось? После доклада начальству о работе на мельнице он решил встретиться с Фидаровым, который поставил ему новые задачи и объяснил причину траура фашистов. Оказалось – под Сталинградом разгромлена большая немецкая группировка вместе с 6-й армией вермахта. Муради Кабулатович предложил ему перевести семью в Сарны.

Наумец в конце беседы руководителям Сарненского подполья рассказал о встрече с воинами Советской Армии.

– Смотри, Илья Иванович, возможно, это провокация, – предупредил его Фидаров. – Осторожность, еще раз осторожность – это тоже наше оружие, о котором нам нельзя забывать…

Уже темнело, когда на мельницу к Наумцу снова пришли те, что называли себя советскими разведчиками. Они тоже знали о событиях на фронте и говорили о полученном приказе немедленно приступить к диверсионным актам. Договорились следующим вечером собраться в одной из хат на краю села.

Наумец оповестил всех членов подпольной группы. Вечером все собрались: Бигун, Тинкевич, Ковалев и Момоток. А через несколько минут в хату зашли военные в белых маскхалатах. На солдатских шапках в свете лампы блестели красные звезды. Старший из прибывших красноармейцев предупредил, что возле хаты он поставил двух бойцов для охраны. Потом предложил Наумцу зайти в соседнюю комнату посоветоваться с ним лично. Как только за ним закрылись двери, «разведчики» набросились на него, сдавили горло и скрутили руки. В это время бандиты специально громко разговаривали, и никто в соседней комнате не догадался, что делается за дверьми.

Через мгновение связанный Наумец лежал на полу. По одному приглашали в комнату бандиты членов группы и повторяли один и тот же прием. Зашедший последним Кирилл Момоток увидел своих товарищей связанными на полу в темном углу и все понял…

К хате подъехали сани еще с несколькими бандитами. Один из них доложил главарю, что все приготовлено. Тихой морозной ночью сани, на которых лежали подпольщики, скрипя полозьями, спускались пологим скатом холма к берегу Горыни.

Остановились сани на льду возле проруби. Никто из приговоренных злой волей палачей не просил помилования. Их били, над ними издевались, а затем в руках нелюдей оказались ножи и топоры. От страшного удара по голове упал рядом с друзьями и Кирилл Момоток. Темными лужами растекалась по льду кровь и стекала в прорубь. Окончился первый акт дикой кровавой оргии.

Кирилл очнулся тогда, когда людоеды стягивали с его ног сапоги. Сквозь прикрытые веки он видел ноги своих уже мертвых товарищей, торчащие из проруби. Стянувши сапоги, бандиты решили, что и кожух на жертве еще приличный. Но, чтобы снять его, надо развязать руки. Не предполагали оуновцы, что Кирилл Момоток слышит их разговор. И вот кожух снят…

Неожиданно «мертвый» вскочил на ноги и со всей силы побежал в сторону села. После минутного оцепенения бандюки бросились догонять небезопасного свидетеля.

Босым по снегу, с окровавленным лицом, бежал человек от палачей. На этот раз счастье оказалось на стороне беглеца. Из последних сил преодолевал Кирилл самые тяжелые шаги в своей жизни в сторону села и спасения. Он знал, что в село бандиты не побегут и стрелять не станут, чтобы не поднимать шума. Забежав в один из дворов, Момоток огородом прошмыгнул в соседский двор, потом на улицу. Пробежав еще какую-то сотню метров и убедившись, что бандиты потеряли его след, постучал в окно своих родственников.

Едва передвигая ногами, зашел в хату. Там его обмыли, переодели и положили на печь отогреться. Утром родичи оповестили село о случившемся. А самого Кирилла в сене перевезли на хутор, где он мог подлечиться и быть в безопасности.

Той же кровавой ночью бандиты совершили еще одну неслыханную подлость. К хате Наумца подъехали сани. Через окно жена спросила, кто они и где муж. Услышав в ответ, что Илья приказал ей приехать к нему, она вынесла связанные узлы, разбудила и закутала дочурку. Надеялась, что поедут в Сарны, как договаривались с Ильей, однако эта дорога закончилась возле той же Чорной проруби на Горыни. Молодая женщина и маленькая девочка поделили страшную смерть своего мужа и отца, а грязные руки мерзавцев обагрились новой безвинной кровью.

До утра вода со сгустками крови затягивалась слоем льда. Около проруби краснели пятна крови…

Днем родственники односельчан, обливая слезами тела казненных, вынимали их со льда и готовились к похоронам. На льду оставались только тела Ильи Ивановича Наумца, его жены Зины и маленькой дочери. Дело в том, что возле места казни палачи оставили записку, в которой обещали такую же кровавую расправу тому, кто посмеет похоронить на кладбище эту семью. Но житель Тутовичей Исаак Демчук не побоялся угроз палачей и на другой день похоронил семью Наумца.

Свидетель той страшной ночи Кирилл Григорьевич Момоток до пенсии проработал на железной дороге…»