Из СМЕРШа в ГРУ. «Император спецслужб»

– У сегодняшней власти в ушах пробки. Их можно промыть не шприцом Жанэ, а стачкой, забастовкой, массовым выступлением рабочих. Уверен, нас поддержат тысячи других, поставленных в такие условия…

Разъяренная толпа потребовала директора, чтобы он вышел к ним и объяснил свои действия. Вскоре появился спокойный руководитель предприятия Б. Н. Курочкин. Люди замолчали в ожидании, что скажет директор. Заметив невдалеке торговку пирожками, он не нашел ничего лучшего, как сказать: «Не хватает денег на пирожки с мясом, – ешьте пирожки с ливером!»

Эта фраза стала катализатором процесса недовольства. Директора освистали, в него полетели палки, камни и другой подручный материал, пригодный для метания. Руководитель предприятия тут же ретировался, сбежал в свой кабинет и закрылся. Вскоре забастовкой был охвачен весь город…

Председатель КГБ Семичастный вызвал Ивашутина и поставил задачу обеспечить бесперебойное получение информации о морально-политическом состоянии личного состава в армии, особенно в войсках Северо-Кавказского военного округа.

– Инстанция нам поставила задачу внимательно отслеживать реакцию на события в Новочеркасске. Через оперативный состав и его негласных помощников надо не ежедневно, а ежечасно контролировать поведение солдат и офицеров, участвующих в гашении этих беспорядков, – чеканными фразами рубил председатель Комитета. – Мы должны с вами сделать все, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.

– Владимир Ефимович, как мне докладывал начальник особого отдела округа, оперативный состав 18-й танковой дивизии держит руку на пульсе событий. Есть, правда, информация, что некоторые не только солдаты, но и офицеры, негативно высказываются по факту применения войск в подавлении восстания рабочих. Очень много информации собрали особисты по реагированию военнослужащих на поведение директора завода, – докладывал Петр Иванович.

– Видно, существуют устойчивые связи военнослужащих с забастовщиками. Через последних доходит до солдат и офицеров эта информация, – доуточнил Семичастный.

– Да, директор оказался никудышным психологом. Горяч на почине, да скоро остыл. Натворил глупостей, спрятался и молчит, – заметил Ивашутин.

– С ним мы еще разберемся. Сейчас главное, чтобы это пламя не переметнулось на другие города и на армию. Смотрите внимательно за действиями войск.

– Созданная нами оперативная группа отслеживает обстановку в режиме реального времени…

* * *

К полудню 1 июня 1962 года политической забастовкой было охвачено более пяти тысяч человек. Толпы разъяренных людей перекрыли железнодорожные пути, остановив пассажирский поезд «Ростов – Саратов». Начались грабежи магазинов. Отмечались попытки отдельных уголовных элементов, примкнувших к забастовщикам, разоружить милицию и небольшие воинские подразделения.

Эта информация Никиту Хрущева так напугала, что он, весь бледный, с испаринами пота на лице, затопал коротенькими ножками, затряс огромной лысой головой и буквально взревел на прибывшего министра обороны:

– Если ты не способен повлиять на такую простую ситуацию, то я не представляю, как ты командовал на фронте. Не справишься к вечеру, – утром будет сидеть в твоем кабинете новый министр обороны, – перейдя для устрашения на «ты», буквально верещал Хрущев на своего любимца.

Зазвонил телефон.

Хрущев, покачиваясь из стороны в сторону, передвигая ножками свое грузное тело, быстро приблизился к аппарату. Схватил трубку и стал молча слушать. Через минуту его уши налились пунцовым цветом, а лицо побледнело. Вдруг он прервал звонившего обкомовского начальника и гаркнул во всю глотку:

– Да я вас загоню, кузькина мать, туда, где Макар телят не пас. Действуйте от моего имени, да посмелее. Чего вы боитесь – толпы?

Потом он кивнул министру обороны, что он свободен и может делать то, что ему предложил он, хозяин страны.