Из темноты

— Да, я буду на своем месте. Вы не должны… или, по крайней мере, вам не стоит быть там, так как вы слишком важны для будущего Примы Центавра. В идеале, вы должны передать этот код мне, а я отдам приказ флоту…

— И получается, что окончательное решение будете принимать вы. Для меня это неприемлемо.

Райс напрягся.

— Премьер-министр, я обязан спросить… есть ли что-то такое в моих действиях или поведении, что заставляет вас усомниться в моей благонадежности?

— Ничего особенного, — мягко ответил Дурла, — но я не намерен ждать и обнаружить потом, что мои суждения оказались неверными. Это мое видение, моя мечта завела нас так далеко, генерал Райс. Это мой голос слышат солдаты нашей.

Республики, когда бросаются в бой против наших врагов в Межзвездном Альянсе. И все должно быть именно так, как я скажу.

Дурла думал о том, что собирается сказать в ответ Райс. Он ожидал, что тот начнет возражать, приводить весомые аргументы. Он надеялся, что ему не придется отстранять Райса от его обязанностей. Тот показал себя очень надежным офицером.

К счастью, Райс слегка поклонился и произнес:

— Если так угодно премьер-министру, значит, так тому и быть.

— Благодарю вас, генерал, — ответил Дурла с тонкой улыбкой. Он снова бросил взгляд на флот. — Чудесно, не правда ли? — он вздохнул. — Подумать только, эти болваны из Домов Примы Центавра считают, что мне понадобится их помощь при создании этого флота. Они даже не представляют, с каким удовольствием я плюну на них.

Райс ничего не сказал.

Дурла повернулся к нему, чувствуя, что молчание стало неловким.

— В чем дело, генерал?

— Раз уж вы меня спросили, премьер-министр… я считаю, что ваше долгое противостояние с главами Домов и самими Домами было… — он пытался подобрать нужное слово, — неудачным.

— Неужели.

— Многие погибли. Многие скрываются. Полагаю, вам одному не справиться с такой огромной работой.

— Возможно — пожал плечами Дурла. — И все же, я показал им, что у меня нет любимчиков. Они перешли мне дорогу, генерал. Тех, кто оказывается на моем пути, ждет скверная участь.

— Я запомню это, премьер-министр.

— Надеюсь, что так, генерал. Надеюсь, что так.

И тут почти половина поля вспыхнула.

Дурла не мог в это поверить. Его обдало жаром, хотя генерал отшвырнул его от окна, и летящие осколки не задели его. Дурла не мог поверить в то, что увидел.

— Этого не может быть! — закричал он.

— Сопротивление, — прохрипел Райс. — Этот подлый акт не принес большого ущерба, премьер-министр. Всего лишь горстка кораблей…

— Но их могло быть больше! — взвыл Дурла. — Ты должен послать своих ребят на поиски! Чтобы больше не было этих взрывов! И если ты найдешь кого-нибудь из участников, то казни их!

— А разве вы не хотите их допросить?

— Нет! Я хочу, чтобы они умерли! — он в ярости ударил кулаком в стену. — Я хочу, чтобы они сдохли! Их лидеры сдохли! Все их союзники! Все, чтобы все сдохли! По моему приказу, по моему повелению, чтобы все эти саботажники умерли в страшных муках! А теперь ступайте, генерал! Идите же!

Райс вышел за дверь, и Дурла оглянулся на пылающие обломки, оставшиеся от дюжины прекрасных кораблей.

Ему хотелось, чтобы кто-то заплатил за это своей жизнью. Немедленно.

Что ж… если верить сну, Дэвид Шеридан скоро будет в его руках. Так же, как его мать и отец. Они все умрут, и их смерть станет платой за это злодеяние.

Это он видел во сне.

Глава 13

Дэвид лежал на кровати — если можно так выразиться, учитывая то, что минбарские кровати наклонены, — и смотрел в потолок.

Он видел Лондо Моллари на видеозаписи. Император обращался к центаврианскому народу по случаю какого-то торжества. Дэвид был поражен тем, что император казался больше ростом, чем на самом деле. Он был немногословен и говорил, как будто выплевывая слова. Это было завораживающее зрелище.

Он подумал о том, что было бы неплохо поговорить с Лондо. Он бы мог поблагодарить его за урну. Ему было бы интересно узнать точку зрения Лондо по поводу тех событий, о которых говорили его отец и мать. И еще ему хотелось узнать, что за чертовщину центавриане творят со своими волосами.

Тут он услышал какой-то звук.

Раздался какой-то рокот. Глаза Дэвида постепенно привыкали к темноте, так что он мог кое-что разглядеть. Он свесил ноги с кровати и огляделся вокруг, внимательно прислушиваясь. Долгое время было тихо, и он уже подумал, что это ему показалось. Но потом он снова услышал этот звук, идущий со стороны урны…

Нет. Это была сама урна. Урна с Примы Центавра и в самом деле чуть покачивалась.

Сначала он подумал, что началось что-то вроде землетрясения, но остальные предметы не дрожали. Тогда он предположил, что внутри вазы находилось что-то вроде бомбы. Но это была полная бессмыслица. Разве бомба могла лежать в этой вазе, стоявшей в личном кабинете отца целых шестнадцать лет? Нет, этого не могло быть.

Казалось, причина дрожи вазы крылась в ее основании. Дэвид нагнулся поближе, чтобы выяснить, что же это могло быть. Но урна внезапно треснула.