Из теней

Нито вгляделся в обзорный иллюминатор.

– Это что?.. – тихо спросил он.

Оба переглянулись, и по спине девушки пробежали мурашки.

– Нигилы, – сказала она.

Салластанин кивнул:

– Точно, они. Получается, в болтовне Мигды было здравое зерно.

В животе Силь расцвел страх.

– Ты ведь не считаешь, что это их стараниями нас вышибло из гипера, правда?

Нито пожал плечами:

– Без понятия. Но я не собираюсь сидеть и ждать, когда представится случай у них спросить.

Сильвестри кивнула. Теперь ее тревоги переключились на корабли, которые неслись навстречу.

– Давай убираться отсюда.

– Уже, – сказал Нито, щелкая рычажками.

«Зигзаг» включил двигатели и развернулся кормой к приближающимся кораблям, а носом – к той точке, где его выдернуло из гиперпространства.

– Не могу найти ни единого бакена, – сообщил Нито. В редко посещаемых уголках космоса, таких как сектор Беренж, бакены были лучшим средством, чтобы составить маршрут. Они представляли собой миниатюрные маяки посреди глубокого космоса, стратегически расположенные передатчики, излучавшие сверхсветовой сигнал, который навикомпьютер мог использовать в гиперпространстве, когда безопасный маршрут не известен. Для устаревших навикомпьютеров – вроде того, что стоял на «Зигзаге», – они были просто бесценны.

Но прыгать, зная координаты лишь одного бакена, слишком опасно. В идеале пилот рассчитывал прыжок, отталкиваясь как минимум от трех. Чем больше точек, тем лучше корабль понимал, где именно он находится и как переместиться в другое место, отсюда и потребность в триангуляции.

– Мы можем прыгнуть, не зная конечной точки? – спросила Силь, пытаясь уговорить навикомпьютер хоть на коротенький прыжок. Вопрос был риторический. Она сама знала ответ, просто он ей не нравился.

– Так себе идея, но предпочтительней того, что замыслили наши новоприбывшие друзья. И да, я знаю. Но рискнуть надо.

Силь поморщилась:

– Я боялась, что ты это скажешь.

– Ладно, нашел какой-то бакен. Погоди-ка, – сказал Нито, пересчитывая маршрут на основе единственного сигнала.

Ну и, конечно же, именно в этот момент двигатель взорвался.

От звука отключения всех систем, лишившихся мощности, в животе Силь образовался холодный комок ужаса.

– О нет. Только не сейчас.

Нито скривился.

– Полагаю, все-таки ремонт регулятора коаксия не мог обождать, – сказал он без тени страха или стресса в голосе. Единственным признаком того, что день не задался, стала дополнительная морщинка, которая возникла между его большими блестящими глазами.

– Мы тут как шипастые рыбки в бочке, – произнес салластанин, глядя на приближающиеся корабли. – Надо эвакуироваться.

– Нет, – возразила Силь. Ее страх нисколько не уменьшился, но она чуть выпрямила спину.

– Не нет, а да. Нигилам нужен груз и, возможно, сам корабль, который мы не успеем починить. Если удерем, тогда, возможно, останемся живы. Сомневаюсь, что они обратят внимание на спасательную капсулу. M-2? Скажи Силь, каковы шансы выжить, если сейчас эвакуируемся. Пока они до нас не добрались.

M-227 со скрипом повернулся:

– Лучше эвакуироваться.

– Нет, – повторила Силь, сгорбившись в кресле. Она охватила себя руками; от самой идеи, что придется бросить «Зигзаг», ее обдало холодом. На этом корабле Силь прожила всю жизнь, возила на нем грузы вместе с матерью. Все воспоминания о маме, хорошие и плохие, были связаны с этой любимой грудой хлама. – Это все, что у меня есть, Нито. И к тому же убегать не в моем стиле. Если нигилы хотят забрать мой корабль, пускай попробуют. Мы с Бити с ними управимся. – Силь протянула руку вниз и достала модифицированную бластерную винтовку, хранившуюся в креплении под пультом управления. Когда мать подарила ей это ружье, то в шутку назвала его в честь куклы, которая была у Силь в детстве. Но имя прижилось, и Силь с Бити стали смертоносной парой. Она никогда не промахивалась, стреляя из этой винтовки с укороченным стволом, и только выпущенный нигилами газ помешал ей перебить бандитов, вторгшихся на корабль в тот день, когда погибла мать.

Нито вздохнул.

– Силь.

– Капитан остается на своем корабле, какая бы беда ни приключилась. – Девушка сморгнула горячие слезы и снова повернулась к салластанину: – Это все, что у меня осталось и за что стоит драться.

Нито поднялся и указал рукой за иллюминатор, на корабли, которые приближались:

– Как думаешь, сколько бедолаг погибло подобно твоей матери? Надо кому-то сообщить, что здесь творится. Думаешь, Республика или джедаи вообще в курсе, что в этом секторе завелись нигилы? Они уже убили массу народа, но теперь получается, что безопасных мест не осталось. Надо дать знать кому-то в Республике. Иначе кто позаботится, чтобы перевозчики здесь не летали?

Силь заморгала. M-227 начал пробираться к спасательной капсуле, ковыляя, словно глубокий старик: каждое движение сопровождал скрежет ржавых суставов. Уж коль дроид-охранник не желал драться, это о чем-то да говорило. Силь понимала, что оба ее товарища правы, но ничего не могла с собой поделать. Она не хотела действовать по уму. Хотела только, чтобы сердце перестало разрываться.

– «Зигзаг» – мой дом, – сказала девушка.