Из Тьмы (СИ)

— А представь — каково дворянам западников? — хихикнула огневласая и огнеглазая девушка. — Мама рассказывала, что при дворах их союза регламентирован чуть ли не каждый чих! Глупые варвары считают, что это показывает их благородство, — пренебрежительный фырк.

— Западники должны страдать, хе-хе. Правда, твоё высочество?

— Называй меня по имени, Шоса, — странно вывернув голову, невпопад ответил принц.

— Разве ты не считал его глупым? Ты же сам говорил, что Император или даже Принц — звучит лучше любого имени?

— Имя! Я хочу знать имя! — располагающее лицо парня маниакально исказилось.

— Юстиция, что с Хаппой? Что на него нашло? — в саду потемнело, успокаивающее шуршание листвы стало зловещим, подул ледяной ветер. На грани слышимости появился шелестящий, неразборчивый шёпот.

— А ты не помнишь, любимый? — губы Юстиции растянулись в ненатуральной слишком широкой, будто искусственно растянутой внешней силой, улыбке. — Наш друг умер, а его имя стёрто со страниц истории, — сказала девушка, ласково глядя пустыми глазами покойника.

— Ч-что? Нет! Он ведь жив, — страх и предчувствие беды ледяной крошкой пробежали по коже. — Он наследник трона! Это невозможно!

— Это я убила его, любимый. А потом ты убил меня, — сладкий голосок становился всё более жутким. Недобрый шёпот становился громче и разборчивее. — Не волнуйся! Ты тоже умер, — девушка прижала пальчик к губам, — правда не совсем. Но теперь ты ведь с нами, дорогой?

— Х-ха. Ха-ха! Это ведь такая шутка? Вы использовали иллюзии Спектрального Ока? — уста издали нервный смешок. — Не смешн…

Юстиция вдруг превратилась из юной девушки в зрелую женщину, облаченную в лёгкий облегающий доспех чёрного цвета, а принц стал взрослым мужчиной с аккуратной бородкой на измождённом от недосыпа лице.

— Что? Как? — сердце пропустило удар.

На официальных одеяниях главы Восстания появилось красное пятно, а по открытым участкам кожи зазмеились чернотой мистические символы смертельного проклятия тейгу Мурасаме.

На шее Юстиции возник глубокий косой разрез до прорубленной ключицы, из раны толчками лилась кровь. Безжизненные глаза взирали с печалью и осуждением.

— Ты не смог меня защитить, — разочарованно произнёс мужской голос.

— Я любила тебя! — вторил ему женский.

Всё погрузилось во мрак, а вокруг заскользили воющие и причитающие тени. Лица тёмных фигур местами разложились почти до костей, но, тем не менее, многие из них, были узнаваемы.

— Ты погубил нас, генерал, — шептал молодой адъютант.

— Из-за тебя наш род исчез — с холодом обвиняла прабабушка.