Из восьми книг

Я в город вхожу.

Я в предсмертные, в первые крики,

Дрожа, окунаюсь. В густом многолюдье окон,

На лестничных клетках – и клетках грудных, где великий

Вращатель созвездий пирует веков испокон.

Я в город спускаюсь. Реки разноцветные блики

Меня леденят. И в воде вразумляющей той

Меж вечных домов словно ветер проносится дикий —

Бездомные судьбы с цыганской своей пестротой.

Я строю дыханье – я вникнуть едва успеваю

В прохожего речь, и обрывком величья она

Доносится следом. Я каждым отдельно бываю.

Заслуги деревьев на мне – и умерших вина.

А возрастов смена – тиха, как звоночек трамвая,

А старость колдует, к секундам сводя времена,

И Лестница Иакова, Млеющий путь задевая,

В бушующий город безвыходно вкоренена.

Война разразилась – и снова сменяется пеньем,

А зори над жизнью мелькают, подобно ножу,

И души идут в темноте по гранитным ступеням…

Я в город спускаюсь. – Я к небу в слезах восхожу.

СОКРАТ

…Сознанье угасает. Напоследок

Я говорю: блажен, кто насладится

Земной печалью более меня.

Кто площади, базары городские

Страстней, чем я, прижмет к своей груди.

Кто с отроками не прервет беседу,

Окликнутый завистником. Кто локон

Упругий, юношеский, золотой

Не выпустит из рук под взглядом Мойры.

Кто Гению, живущему в предсердье,

Осмелится не рабствуя внимать.

Сознанье угасает. Что же вы

Столпились, не скрывая слез и жалоб,

У в забытьи поющего огня?

В последний раз погреться?

Но к чему

Мне ваши сожаленья?

Вы живете

Постольку лишь, поскольку мыслю я.

Сполохи мысли пир свой завершают.

В них догорают города, событья,

Любимых лица, недругов слова…

Асклепию, друзья, сегодня в жертву

Зарежем петуха – за исцеленье

Души – от тела, мыслей – от надежд!..

Сознанье угасает. Горечь Стикса

Нахлынула, смешавшись с вашим плачем… —

И вас как не бывало!.. Да и с кем

Прощался я? В какой собрался путь

В столь поздний час? К какой олимпиаде

Мой приурочен срок? Какой народ

Дал речь взаймы бездомному сознанью?

Была она певуча, иль груба?…

…А звезды все растут, немыслимо красивы

И прежде, помню, я в какие-то прорывы

Их видел, и была картина не такой…

Но я от прежних мест, как видно, далеко.

1979

* * *