Из восьми книг

Кого ты встретил,

Кого ты видел возле грушевой горы,

Кто с нами третий,

Кто двери лета затворенные открыл,

Кому все эти

Дубы и клены многоярусной игры,

Кто чище смерти

Оделся в тогу аистиных сладких крыл?…

1973

* * *

К небосводу багрового гнева

Обратился приземистый лик:

За окном собирались деревья,

Я поклоном приветствовал их.

– Что нам делать, стропила вселенной,

Колоколенок птичьих столбы,

Коль в подлунном наследном именье

Мы – клейменные страхом рабы?

– Препояшемся бранной листвою

И на пилы пойдем напролом,

Если Темный воссядет главою

За медовым гудящим столом.

Нам известны хоромы и клети,

Мы в любое глядели окно.

Лишь молчавшим в теченье столетий

На Суде будет слово дано.

1973

ГЛУХОЙ

– Для чего ты звенишь, шелестишь,

Дал истоки звучаниям разным,

Разве ты соловей или чиж,

Что тревожишь нас голосом праздным?

– Что мне делать?

При жизни со мной

Говорили лишь стоном и ревом,

И пред самой кончиной, весной,

Только клен перекинулся словом.

1973

ИРЛАНДИЯ

Ты – болот и трясин колонист —

Пренебрег водопадом гортанным.

Рукавом от чудес заслонись,

Ослепленный ирландским преданьем:

Как оделись в печаль догола

И тела их оленьи, и лица,

Как из лука выходит стрела,

Будто слово из уст прозорливца,

Как зеленый пронзен средь полей,

Как в огонь увлекает багровый,

Как настигнутый синий олень

Закрывает надмирную кровлю,

О зверье застывающих чащ

Возвещая серебряным горном,

Расстилая светящийся плащ

В дольнем мире и в Имени горнем.

1973

II ИЗ КНИГИ «КЛЕНОВЫЙ КЛАН» (1974–1976 гг.)

МОТЫЛЕК

О, не летавший вовсе не жил,

И ждет бурлящая смола,

Иль холод ждет его.

Но где же Душа осуждена была

Летающая? Даже реже,

Чем в глаз вонзается игла, —

Случится то, что с

Силой Зла Произошло.

Недвижны межи

Меж тварью, что во тьме ползла —

И той, что дни считала те же,

Раскинутые веси нежа

Под перекладиной крыла:

Такая, лишь смежила вежды, —

Из тьмы в нетленье перешла.

Простором медленного взлета

И ты, погибший, одарен:

Тебя носил счастливый сон

Из края в край, в ночах без счета,

И обо всем земном заботы

Ты оставлял внизу, лишен

Телесной тягостной дремоты.

Но был убит однажды кто-то

Тобой, и жил на свете он

Лишь день. Ты вышел на охоту,

Бежал и медлил, ослеплен

Той полнотой ожившей ноты,

Тем бытием двойного счета,

Каким убийца наделен…

Бессрочно, как подруга Лота,

К вине соленой пригвожден, —

Как склеп под слоем позолоты,

Ты канешь в темный Аваддон!..

1974

* * *