Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки

Станция Ку-фи. На станции Ку-фи [154], куда мы добрались часов около десяти утра, оказалось всего три или четыре плохих колодца с соленою притом водою, да и той оказалось немного. Проезжих же китайцев, дожидавшихся ночи, чтобы отправиться на следующую станцию, скопилось здесь столько, что из-за воды для животных произошла у них драка, в которой двое или трое были ранены. Благодаря протекции провожавшего нас офицера мы могли напоить своих верблюдов и купить (за три рубля, считая на наши кредитные деньги) пуд сухого тростника для лошадей. Такой же недостаток воды и такая же бескормица были и на предыдущей станции Ян-дун. Однако как там, так и здесь можно бы было накопать колодцев

[155]и достать хотя соленую воду, но в достаточном количестве. Китайцы же об этом до сих пор не позаботились. Между тем, по этой дороге и другой, ей параллельной, также не лучшей, прошла в 1874–1875 годов вся китайская армия, действовавшая против дунган и Якуб-бека кашгарского; потом этим трактом подвозилось все необходимое для той же армии.

Нам сообщали, что китайские солдаты ехали на подводах, верблюдах и мулах маленькими партиями и собирались в Хами. Теперь еще понятнее становится стратегическая важность этого оазиса, который, если бы был занят магометанскими инсургентами, то неминуемо бы сделался неодолимым их оплотом с запада.

От станции Ку-фи дорога, по которой мы до сих пор шли, разделяется: одна ветвь направляется на юго-восток в г. Ань-си, другая же идет на юг в оазис Са-чжеу. Эта последняя также колесная; движение по ней довольно значительное, несмотря на страшное бесплодие пустыни и на бедность воды, которая встречается лишь на ночлегах. Здесь выкопаны скверные колодцы, очень неглубокие, дающие соленую, иногда даже горько-соленую воду. Хорошей пресной воды нет нигде до самого оазиса Са-чжеу. Нет здесь также станций и вообще какого-либо жилья человеческого; даже кочевникам невозможно жить. Китайцы, проезжая этою дорогою, запасаются кормом для своих мулов; верблюды же находят себе достаточно пищи и в подобной пустыне.

Горы Бэй-сянь [156]Своротив на сачжеускую дорогу и пройдя по ней верст 20, мы неожиданно встретили горы Бэй-сянь, о которых было упомянуто выше. Эти горы, по сообщению китайцев, тянутся с запада от Карашара (составляя быть может, продолжение Курук-тага), а на востоке соединяются с юго-восточными отрогами Тянь-шаня.

По своему характеру горы Бэй-сянь, за небольшими исключениями, представляют отдельные холмы или группы холмов, достигающих лишь незначительной (от 100 до 300 футов, редко более) относительной высоты и набросанных в беспорядке на высоком (около 5 000 футов абсолютной высоты) поднятии этой части Хамийской пустыни. Определенного гребня в описываемых горах нет, хотя общее их направление, как сказано выше, от запада к востоку.

Из горных пород здесь встречен темносерый доломит, но исключительно преобладают наносные толщи глины с галькою. Сами горы совершенно бесплодны. Только по ущельям и долинам встречается крайне бедная растительность, характерная для всей вообще южной Гоби: Calligonum mongolicum, Reaumuria songarica, Zygophyllum xanthoxylon, Tamsrix Pallasii, Atraphaxis lanceolata, Nitraria Schoberi, Haloxylon Regeln? Ephedra sp. Artemisia campestris, Arnebia guttata, Arnebia fimbriata n. sp., Statice aurea

[158], изредка попадался и ревень (Rheum leucorhizum) с семенами, совершенно сгоревшими от солнца. Но весьма замечательною находкою здесь был новый вид хармыка, названный известным нашим ботаником К. И. Максимовичем — Nitraria sphaerocarpa [157]. Этот густоветвистый кустарник, высотою в полтора фута, был усыпан беловатыми прозрачными ягодами величиною с крупную горошину; внутри они пустые и состоят лишь из продолговатого сухого зерна, окруженного тонкою, как бумага, оболочкою.

Животная жизнь гор Бэй-сянь, равно как и всей Хамийской пустыни, крайне бедная. Даше ящериц, и тех сравнительно немного; между ними найдены: Prynocephalus sp., та же, что в Хами, и Stellio sp.

Из зверей здесь встречались только зайцы (Lepus sp.), хара-сульты (Antilope subgutturosa), изредка куланы [159], а также дикие верблюды, которые заходят сюда из пустыни Лобнорской. Мы сами видели, в южной части гор Бэй-сянь, поперек нашей дороги, следы небольшого стада этих животных, в числе которых были и молодые верблюжата.

Птиц, за все время перехода через Хамийскую пустыню, замечено было только 9 видов, из которых чаще попадались: саксаульная сойка (Podoces hendorsoni), больдурук (Syrrhaptes paradoxus), пустынный вьюрок (Erythrospiza mongoiica), пустынная славка (Sylvia aralensis), чеккан (Saxicola atrogularis). Всюду царила гробовая тишина, лишь местами нарушаемая скрипучим писком многочисленных кобылок (Ephippigera vacca) и трещанием цикад (Cicada querula). Это были единственные певуны Хамийской пустыни.