Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки

В обоих этих случаях местные власти — монгольский князь и сининский амбань — не получали специальных указаний из Пекина, которые, без сомнения, были даны относительно Пржевальского. Может быть, здесь сыграло роль то, что Пржевальский был военным, в то время как Обручев и Потанин путешествовали без всякого конвоя и без вооружения, хотя всех их объединяла лишь одна цель — научное изучение Центральной Азии. Пржевальский же, встречая препятствия на каждом шагу своего путешествия, имел основания быть мнительным и подозрительным и поэтому не всегда справедливо и резко критиковал людей, с которыми ему пришлось встречаться. Долго помнило население Монголии и Северного Тибета экспедицию Пржевальского. Глубокое впечатление оставили у монголов и тангутов храбрость Пржевальского, его решительность, воля, способность ориентироваться; они всегда удивлялись умению Николая Михайловича метко стрелять, охотиться за диким зверем.

Г. Ц. Цыбиков указывает, что, когда во время путешествия 1899–1902 гг. он посетил реку Баян-гол в Цайдаме, то местные монголы расспрашивали и вспоминали об "иэхэ гэдэ-суту амбане" (большебрюхом генерале), под которым должно разуметь знаменитого Пржевальского, а также о многих других европейских путешественниках, собственных имен которых не знают, но определяют по каким-нибудь отличительным признакам.

В их рассказах с примесью былей и небылиц замечается какое-то уважение к русским, сознание справедливости их требований, сознание того, что даже "уртай-амбань", т. е. "сердитый генерал" (Пржевальский) наказывал лишь за неправый поступок и щедро награждал за полезные услуги" ("Буддист паломник у святынь Тибета. По дневникам, веденным в 1899–1902 гг.". Русское Географическое общество, Петроград, 1918, стр. 63 и 64).

Настоящее издание нами подготовлено в соответствии с изданием 1883 г. Редактор счел возможным сделать очень небольшие сокращения из первоначального текста, там, где ему казалось это целесообразным по ряду причин, и только в тех местах, которые сейчас не представляют особого научного и литературного интереса. Такое сокращение, в общем весьма незначительное, ничего не изменило ни в конструкции, ни в содержании книги. В остальном текст оставлен без изменений. Только в ряде мест мы внесли некоторые разъясняющие названия или термины. Это касается русских названий животных и растений, географических названий, даваемых в современной транскрипции при первом упоминании, и их синонимов и т. д. Все такие вставки или сноски взяты в прямые скобки. Старые меры длины и веса, употребляемые Пржевальским, мы не переводили в современные, это очень загромоздило бы текст. В конце книги даны таблицы перевода таких мер, по которым в случае необходимости легко и просто это сделать.

Все латинские названия растений и животных, упоминаемые в настоящем сочинении, подверглись ревизии в соответствии с формами, принятыми в современной систематике. В тексте всюду оставлены формы, употреблявшиеся Н. М. Пржевальским, но в конце книги приложены таблицы, в которых в алфавитном порядке указаны латинские названия растений и животных, какие были приняты во второй половине прошлого столетия, соответствующие им формы, наиболее принятые ныне, и русские названия.

Проверку зоологической номенклатуры взял на себя, как и в предыдущих книгах Пржевальского, доцент А. Г. Банников, а ботаническая номенклатура подверглась сверке старшим научным сотрудником Ботанического института Академии наук СССР — Л. Е. Родиным. Обоим им — большая благодарность за их кропотливый, но весьма полезный труд.

А. Г. Банников просил меня привести здесь следующее его замечание:

"За 60 лет со времени, когда эту книгу писал Н. М. Пржевальский, систематика животных сделала большие успехи. Ревизия многих групп показала, что число видов значительно меньше, чем представлялось систематикам раньше. Большое количество видов редуцировано или сведено до ранга подвида.

Поскольку обозначить подвидовую принадлежность всех животных, упоминаемых Н. М. Пржевальским, без специального пересмотра его коллекционных материалов не представляется возможным, постольку для однообразия в прилагаемом индексе дается только видовое название, что необходимо иметь в виду при его использовании".

Л. К. Родин также считает целесообразным снабдить настоящее введение к книге такими словами:

"Названия растений проверены по работе В. Л. Комарова "Ботанические маршруты важнейших русских экспедиций в Центральную Азию, вып. 1. Маршруты Н. М. Пржевальского". Труды Главного Ботанического сада, т. 34, вып. 1, Петроград, 1920. Названия растений от семейства Hymenophyllaceae до семейства Leguminosae изменены согласно "Флоре СССР", тт. I–XII. При современном более дробном понимании вида, отличном от понимания, имевшего место во времена Пржевальского, легко могли вкрасться иногда ошибочные названия, устранение которых возможно лишь при условии пересмотра заново всего гербария, собранного Н. М. Пржевальским".