Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки

Вправо от нашего пути попрежнему виднелись беспорядочные группы холмов, которые восточнее Бага-цайдамин-нор а превратились в невысокий горный хребет, довольно далеко протянувшийся к востоку и служащий границею болотистых равнин южного Цайдама. Северные же горы, в крупных размерах продолжавшиеся к юго-востоку от южной оконечности хребта Риттера(59

), немного восточнее меридиана оз. Бага-цайдамин-нор, вдруг измельчали и невысокими глинистыми холмами отошли к северо-востоку. Вдали на севере за ними виднелись другие высокие горы — вероятно, главный кряж Нань-шаня.

Лишь только окончились высокие северные горы, близ которых мы до сих пор шли, тотчас исчезли и болотистые оазисы, образуемые подземными ключами и горными речками. Далее к востоку потянулась безводная и бесплодная местность, сначала довольно ровная. Затем вновь появились песчано-глинистые холмы, которые вскоре выравнялись в два хребта средней высоты. Южный из этих хребтов продолжается недалеко, но северный разрастается до громадных размеров и высокою стеною уходит на восток, к озеру Куку-нор. Близ оз. Курлык-нор, описываемый хребет поднимается, быть может, до 16 000 футов абсолютной высоты [253]

. Здесь же впервые появляются и леса древовидного можжевельника, называемого монголами арца (Juniperus pseudo Sabina), дерева столь характерного для многих горных хребтов Центральной Азии. По нашему же пути мы не видали лесов от самого Тянь-шаня. И по всему вероятию, меридиан оз. Курлык-нор служит западною границею древесной растительности для всего Нань-шаня вообще.

Вместе с тем, с удалением к востоку, описываемые горы становятся несколько плодороднее, но вода в них по нашему пути встречалась весьма редко. По той же, вероятно, причине редки были и птицы; зверей мы не видали никаких, хотя сами горы, повидимому, весьма пригодны для аркаров и куку-яманов.

От озера Бага-цайдамин-нор или, правильнее, от речки Сончжин-гол наш путь, направляющийся до сих пор к юго-востоку, принял совершенно восточное, местами даже северо-восточное, направление. Таким образом мы все более и более уклонялись в сторону от прямой дороги в Тибет. Но, как сказано выше, обход этот необходимо было предпринять, дабы побывать в стойбище князя Курлык-бэйсе. И вот, наконец, 25 августа, сделав 305 верст от Сыртына, мы добрались до вожделенной местности. Впрочем, местопребывание князя находилось на восточной стороне обширного оз. Курлык-нор. Мы же остановились по западную сторону того же озера на впадающей в него речке Балгын-гол, где встретили большую редкость тех стран, именно поля, обрабатываемые местными монголами.

Пашни цайдамских монголов. Правду сказать, земледелие здесь весьма необширное: всего-навсего оно занимает несколько десятков или, много, с полсотни десятин земли. Зато слава про этот плодородный уголок гремит по всему Цайдаму. Сюда обыкновенно приезжают западноцайдамские (Тайджинерского хошуна) монголы за хлебом для дзамбы. Большая часть полей принадлежит самому князю Курлык-бэйсе; меньшая — его подданным. Обработка земли отвратительная. Местность не очищена даже от зарослей весьма изобильного здесь хармыка. Между кустами этого последнего взрыхлена почва и на ней засеян ячмень (с голым зерном), в меньшем количестве — пшеница. Вода для орошения выводится канавами из р. Балгын-гол. Урожай, по общим отзывам, всегда бывает хороший; сбор хлеба производится в конце августа. Работа эта была в полном ходу во время нашего прибытия в те места. Везде наполях виднелись мужчины и женщины, которые срезывали гладкими, без зазубрин, серпами стебли ячменя и пшеницы, выше чем на половину их роста и тут же обмолачивали на твердых глиняных площадках. Для безопасности от грабежей оронгын хлеб ссыпается в небольшие ямы и земля на них так выравнивается, что разве только сам хозяин может узнать то место, где закопаны зерна. Последние добываются по мере надобности, поджариваются на огне и затем мелются для дзамбы на ручных жерновах, до того миниатюрных, что два работника в день едва успевают намолоть пуд муки.

Вместе с культурою тотчас появился и полевой воробей (Passer montanus), который нигде не встречается на кочевьях в пустыне. Из других же птиц на Балгын-голе добыта была [254] — Rhopophilus deserti n. sp., вертлявая птичка, впервые открытая мною в том же Цайдаме еще в 1872 году, а затем вновь найденная в 1876 году на нижнем Тариме. Кроме двух названных местностей, т. е. Цайдама и Тарима, описываемый вид нигде не встречается в Центральной Азии. Держится исключительно в густых зарослях хармыка (в Цайдаме) или джингила (на Тариме), по которым проворно лазает. По земле бегает быстро; летает же плохо, обыкновенно лишь от одного густого куста до другого. Пение — прекрасный громкий свист, который можно слышать в течение почти круглого года.