Читаем Из заметок о любительской лингвистике полностью

«Новое учение» АТФ заставляет нас еще раз вспомнить великого Гоголя, который сумел увидеть развертывающийся ныне перед нами спектакль даже и в частностях, разве что в мягковатых для нынешнего случая красках: «Сперва ученый… начинает робко, умеренно, начинает самым смиренным запросом: не оттуда ли? не из того ли угла получила имя такая-то страна? или: не принадлежит ли этот документ к другому, позднейшему времени? или: не нужно ли под этим народом разуметь вот какой народ? Цитует немедленно тех и других древних писателей и чуть только видит какой-нибудь намек или просто показалось ему намеком, уж он получает рысь и бодрится, разговаривает с древними писателями запросто, задает им вопросы и сам даже отвечает на них, позабывая вовсе о том, что начал робким предположением; ему уже кажется, что он это видит, что это ясно, – и рассуждение заключено словами: "так это вот как было, так вот какой народ нужно разуметь, так вот с какой точки нужно смотреть на предмет!" Потом во всеуслышание с кафедры, – и новооткрытая истина пошла гулять по свету, набирая себе последователей и поклонников».

«Династические параллелизмы»

Коснемся также одной важной темы, которая уже выходит за рамки филологии.

Главным основанием для радикального пересмотра истории разных стран АТФ объявляет открытый им «параллелизм династических потоков» (или «династический параллелизм»). Согласно АТФ, он состоит в том, что на протяжении какого-то хронологического отрезка зафиксированная летописью последовательность правителей определенной страны фактически копирует последовательность правителей той же (а иногда и другой) страны, зафиксированную летописью в совсем другой, более поздний, хронологический период. Из этого АТФ делает вывод, что летописная история фиктивна, так как она дважды излагает – под другими именами и с выдуманными вариациями – одни и те же события.

В самом деле, если летопись действительно содержит такое повторение, т. е. длительности правления соответствующих друг другу правителей из двух разных «династических потоков» совпадают и между соответственными царствованиями имеется какое-то хотя бы примерное сходство (в характеристике правителя, его судьбе, происходивших при нем крупнейших событиях), то перед историками, конечно, возникает серьезная проблема: как это объяснить.

АТФ постоянно внушает своему читателю, что, в отличие от ряда других его положений, которые суть гипотезы, сам династический параллелизм, открытый им, есть объективный факт. Так, в НХ-1 глава 2, где рассматриваются династические параллелизмы, называется «Два хронологических сдвига в русской истории», а глава 3 – «Наша гипотеза». Династический параллелизм выведен, таким образом, из сферы гипотетического. Даже тех, кто ни секунды не верит в фантасмагорическую «ревизованную историю» по АТФ, проблема династического параллелизма нередко всё же интригует и озадачивает.

Дело, однако же, прежде всего в том, что мало кто дает себе труд рассмотреть «династические параллелизмы», провозглашенные АТФ, чуть более пристально.

Следует учитывать, что АТФ не требует от провозглашаемых им параллелизмов глубокого и многостороннего сходства между правителем-«оригиналом» и его «дубликатом». Например, у них иногда (крайне редко) совпадает имя (АТФ такие случаи подчеркнуто отмечает); но в подавляющем большинстве случаев совпадения нет (нет даже сходства), и для признания параллелизма этого совершенно не требуется. Точно в такой же мере принимаются во внимание все прочие возможные параметры сходства (кроме одного) – например, совершенно необязательно, чтобы совпадали место действия, обстоятельства восхождения правителя на престол и его смерти, количество имеющихся у него братьев, жен, детей и т. п., набор главных действующих лиц его правления, история его войн и миров и любые другие важные события, происходившие при нем. Единственное исключение составляет параметр длительности правления: здесь требуется (по крайней мере в идеале) достаточно точное совпадение. Тем самым объявляемый АТФ параллелизм фактически основан именно на этом параметре. Все остальные параметры, будучи факультативными, могут лишь изредка добавить какой-то факт, согласующийся со схемой параллелизма, тогда как любые не согласующиеся с ней факты признаются несущественными.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Словарь петербуржца. Лексикон Северной столицы. История и современность
Словарь петербуржца. Лексикон Северной столицы. История и современность

Новая книга Наума Александровича Синдаловского наверняка станет популярной энциклопедией петербургского городского фольклора, летописью его изустной истории со времён Петра до эпохи «Питерской команды» – людей, пришедших в Кремль вместе с Путиным из Петербурга.Читателю предлагается не просто «дополненное и исправленное» издание книги, давно уже заслужившей популярность. Фактически это новый словарь, искусно «наращенный» на материал справочника десятилетней давности. Он по объёму в два раза превосходит предыдущий, включая почти 6 тысяч «питерских» словечек, пословиц, поговорок, присловий, загадок, цитат и т. д., существенно расширен и актуализирован реестр источников, из которых автор черпал материал. И наконец, в новом словаре гораздо больше сведений, которые обычно интересны читателю – это рассказы о происхождении того или иного слова, крылатого выражения, пословицы или поговорки.

Наум Александрович Синдаловский

Языкознание, иностранные языки
Нарратология
Нарратология

Книга призвана ознакомить русских читателей с выдающимися теоретическими позициями современной нарратологии (теории повествования) и предложить решение некоторых спорных вопросов. Исторические обзоры ключевых понятий служат в первую очередь описанию соответствующих явлений в структуре нарративов. Исходя из признаков художественных повествовательных произведений (нарративность, фикциональность, эстетичность) автор сосредоточивается на основных вопросах «перспективологии» (коммуникативная структура нарратива, повествовательные инстанции, точка зрения, соотношение текста нарратора и текста персонажа) и сюжетологии (нарративные трансформации, роль вневременных связей в нарративном тексте). Во втором издании более подробно разработаны аспекты нарративности, события и событийности. Настоящая книга представляет собой систематическое введение в основные проблемы нарратологии.

Вольф Шмид

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука