Из записок районного опера

Идём дальше и глубже. Ни у нашего РОВД, ни у всех прочих райотделов сегодня нет средств, держава практически полностью перестала финансировать многие из потребностей милиции, поставив её фактически на «самоокупаемость». Живём и дышим до сих мы лишь благодаря тому, что потихоньку доим коммерческие структуры, т. е. кормимся за счёт той же среды, что и б р а т в а. Органы правопорядка и организованная преступность имеют возможность кормиться из одной кормушки во многом потому, что уравновешивают друг друга. Ментам коммерсанты платят за то, чтобы те оберегали их от бандитов, а бандитам — за то, чтобы те хоть как-то защищали их от ментовского беспредела. И если б р а т в а завтра совсем исчезнет, то и перед ментами дармовая кормушка захлопнется, — «чего припёрлись? Вам государство зарплату платит — вот и живите на свою зарплату!» В каком-то смысле б р а т к и готовят почву для ментов: вначале мафия приучает коммерсантов к мысли, что отстёгивать кому-либо — неизбежно, а затем является милиция и говорят: «Раз так — то отстёгивайте и в наш карман!»

Понятно, что есть всякие скользкие ситуации… Случаются такие резонансные преступления, что органы правопорядка просто вынуждены заниматься их расследованием. При желании можно встать в позу: «Вы — преступники, мы — борцы с преступностью! Сдавайтесь, или будете уничтожены!» Но пользы от громких деклараций — ни малейшей, а сил и средств не то что для «окончательного искоренения», а и просто для «решительной борьбы» у нас нет, так что в позу пусть встают звонкоголосые журналисты-пустобрехи, они ж у нас самые принципиальные, что ты: «Как это властные структуры могут сотрудничать с бандитами?!» А вы идите к нам на работу, ощутите обстановку собственной шкурой, тогда и поймёте, почему всё — так, и иначе оно никак не получается…

Но возникающие проблемы надо решать, и если — не конфронтацией и борьбой на самоистребление, то компромиссом… Начинаются поиски диалога. Одна за другой происходят встречи в неформальной обстановке ментовских чинов с п а х а н а м и, определяется некая единая, взаимоприемлимая позиция, — кто чего хочет, кто что может, и как это между собою совместить. Если член группировки замешан в чём-то не очень серьёзном, то вопрос с ним на этом уровне и разрешается, ну а более серьёзные инциденты, особенно со стрельбой и тем более с вовремя не спрятанными трупешниками требуют какого-то нашего официального реагирования… И «авторитет» — даёт молчаливое «добро» на то, чтобы мы з а к р ы л и особо «засветившегося», но это — именно один на один, глаза в глаза, без свидетелей и протокола. Для своих же, для помощников и «шестёрок», позднее разыгрывается спектакль под названием: «Б р а т в а своих не сдаёт!» Ведь по п о н я т к а м каждый б у г о р обязан любой ценой и до конца вытаскивать своих, отмазывать и откупать их, отбивать с боем даже, если понадобится… На уровне опера ли, на уровне ли следака, прокурора, судьи, адвоката или же непосредственно на уровне администрации «зоны», но должно делаться всё возможное и невозможное для того, чтобы полностью освободить «группировщика» от наказания или как минимум — свести его к нижнему пределу… Иначе — нельзя, иначе твои же перестанут тебя уважать и отвернутся, уйдёт от тебя твоя свита, а б у г о р без свиты подельников и прихлебателей — и не б у г о р уже, а фраер ушастый!..

Вот поэтому б у г р ы и суетятся так… Вначале в приватной беседе с начальником РОВД где-либо на нейтральной территории «авторитет» тихонько соглашается, что да, в сложившейся ситуации не бросить за решётку, скажем, б ы к а Федю Вавилова просто невозможно, а буквально через полчаса на общем собрании б р и г а д ы в привычной для этих целей кафешке «Чародей» он же — роет землю носом и гортанно внушает своим, что «за Федьку мы горло любому перегрызём!», и «даже если заметут его — наймём самого дорогого адвоката и отмажем, через неделю уж будет вновь ходить на воле!» И кое-какие денежки действительно тратятся, в результате чего Федька оказывается на свободе пусть и не через неделю (слишком жирно для «шестёрки» тратить на него необходимую для этого громадную сумму), но — через год-два, а так — пришлось бы ему париться «на хозяина» лет пять, если не весь червонец… Понятно, что всё, потраченное на него, Федьке потом придётся добросовестно отрабатывать… В итоге и лицо своё б у г о р сохранил, и финансово в конечном счёте ничего не потерял. Вот это я понимаю — к л а с с!..