Из жизни Олимпийских богов. Зевсиды

Чтоб не смотрела она на других, как Киприда,

Только влюблённая женщина будет верна!

Видел я спутниц твоих – словно хвост у кометы,

Но не увлёкся же ты до сих пор ни одной!

Или их песни с тобою давно были спеты?»

«Зевс, я жениться хочу на царевне земной!»

215

«Жаждешь совета отца или думы Метиды?

Впрочем, и то, и другое полезно тебе!

Помни, своё никогда не теряют Зевсиды —

Только доверься в тяжёлых вопросах судьбе!»

«Но не доставит на Наксос судьба чаровницу,

А без неё, Повелитель, мне жизнь немила!»

«Сын мой, попутчик царевны спустился в темницу,

Знает судьба, как вершатся такие дела!»

216

Вмиг побледнел винодел от жестокой обиды,

Брови Диониса выгнулись резкой дугой:

«Ты говоришь, не упустят удачу Зевсиды,

Но Ариадну спасает там кто-то другой!»

Бороду нежно погладил могучий Властитель,

Очень довольный затеянной с сыном игрой:

«Этот воитель с мечом – не царевны спаситель,

А победитель чудовища, юный герой!»

217

И, принимая Диониса взгляд изумлённый,

Царь объяснил: «Тот герой – не соперник тебе!

Сам он, сегодня царевной от смерти спасённый,

Станет помощником вашим в счастливой судьбе!»

Юный Зевсид поражён был отцовским эподом,

От удивленья расширились сына зрачки,

А многомудрый тиран пояснил мимоходом:

«Нить путеводную взял тот из женской руки…»

218

Далее стала меж ними семейной беседа,

О похожденьях немного поведал Кронид:

«Скоро прекрасную двойню подарит мне Леда,

Из-за того Илион будет взят и разбит…»

Слушал влюблённый Дионис отца до рассвета,

Тот поучал с наслажденьем великим юнца:

«Чувства пылают не дольше стеблей очерета,

Жаль только, пепел любви тяжелее свинца…»

219

Бог виноделья на остров пришёл вдохновлённым,

Свита спала, и потушены были костры,

Всех стороживший Силен был, как вол, утомлённым.

«Можешь прилечь, мой учитель, пока нет жары!

Новость хорошую Нот принесёт на закате,

Много придётся работать сатирам веслом,

Думаю я о скорейшем в долину возврате —

Мойры судьбу завязали чудесным узлом!»

220

Сел винодел на огромный кусок доломита,

В синее море направил задумчивый взор:

«Миноса дочь восхитительна, как Афродита,

Станет её красота всем богиням в укор!

Матерь Семела бессмертна, как все в пантеоне,

Но Ариадна – земная царевна, увы!

Быстро состарится, словно рабыня в полоне,

И засияет тогда серебром головы…»

221

Но не успел завершить о жене размышленье —

С чёрным ветрилом корабль показался вдали,

И на Диониса он произвёл впечатленье:

«Странно, но с ним только к Криту плывут корабли…

Что-то с геройством на острове страшном неладно,

Вдруг Минотавр погубил молодых афинян?

Где же тогда дорогая моя Ариадна,

Сообразить не могу я, хотя и не пьян!»

222

Странное судно летело подобно тайфуну,

Ветер рвал парус, и дружно гребли моряки,

Парусник быстро вошёл в островную лагуну,

Люди на берег сошли, взяв пустые мешки.

Юный Дионис туда поспешил в треволненье,

Издалека Ариадну узрел средь гребцов,

Те направлялись в ближайшее к морю селенье,

Зная, что там не откажут принять беглецов.

223

Долго стоял винодел на утёсе скалистом,

Страстно мечтая о скорой женитьбе своей,

Подозревал оппонента в красавце плечистом

И размышлял, как ему поступить с ним верней.

К судну гребцы возвратились с богатой едою,

Трапеза их на привале была коротка,

Ревностно бог восторгался беглянкой младою:

«Как же походка красавицы юной легка!»

224

Ясная мысль появилась в уме винодела:

«Гипноса надо позвать на привал в тишине!

Пусть крепким сном он команду охватит всецело,

Я же явлюсь молодому герою во сне!»

Трапеза быстро свершилась под смех осторожный,

Люди легли отдохнуть на большую плиту.

«Время приходит решать мой вопрос неотложный!» —

Вымолвил бог, покидая свою высоту.

225

Ночь надвигалась с востока на остров чудесный,

Билась лениво о белые скалы волна,

А над лагуной витал тонкий запах трапезный,

Грустно взирала на тёплую землю луна…

Вскоре Дионис влюблённый был в тихой лагуне,

На Ариадну направив внимательный взор:

«Этот герой на женитьбу рассчитывал втуне,

Завтра со мной ты покинешь лазурный простор!»

226

«Что ты там шепчешь?» – услышал Зевсид за спиною. —

Прочь от девицы, пока на плечах голова!

Эта красавица будет герою женою!

Я не бросаю напрасно на ветер слова!»

Бог обернулся на голос сурового тона:

«Я – бог Дионис, а дева – невеста моя!»

«Что из того? Пред тобой храбрый сын Посейдона!

Шёл бы ты, брат, с виноградом в другие края!»

227

«Спорить напрасно, Тесей, я не буду с тобою!

Мойрами мне Ариадна в супруги дана!

Можешь, храбрец, попытаться повздорить с судьбою…

Я покидаю лагуну. Всем доброго сна!»

И, посмотрев на гребцов на большом мегалите,

Бог убедился, что все будут спать до утра.

Сам же вернулся к своей многочисленной свите,

Чтоб помечтать в тишине у седого костра…

Свадьба

228

Эос вонзила персты в небосклон неохотно,

Их закрывали остатки седых облаков,

С гор пелена опускалась поспешно и плотно,

Вдруг тишину разорвало мычанье быков.

«Скот пастухи выгоняют на пастбище рано —

Вымолвил сонно открывший глаза винодел. —

Прежде не видел такого густого тумана,

Словно на остров с небес осыпается мел.

229

Надо проведать героя с командой усталой,

Понаблюдать мановенье отцовской руки!