Изабелла Баварская. Приключения Лидерика. Пипин Короткий. Карл Великий. Пьер де Жиак

Немного погодя хлопья снега, падавшие на лицо Катрин, бег лошади, болью отзывавшийся в ее слабом теле, пронизывающий ночной холод вернули ее в чувство. Опомнившись, она подумала, что находится во власти одного из тех кошмарных сновидений, коща человеку чудится, будто его несет по воздуху крылатый дракон. Но вскоре жгучая боль в груди вернула Катрин к действительности — страшной, кровавой и неумолимой. Все, что недавно произошло, всплыло в ее памяти, она вспомнила угрозы мужа, и положение, в котором она находилась, повергло ее в трепет, ибо свои угрозы он мог привести в исполнение.

Внезапный приступ резкой боли, еще более жгучей и острой, заставил Катрин вскрикнуть: крик ее не вызвал даже эха и затерялся среди заснеженных просторов; только испуганная лошадь шарахнулась и еще быстрее побежала вперед.

— О, сударь, мне очень дурно… — прошептала Катрин.

Де Жиак не отвечал.

— Дайте мне сойти с лошади, — умоляла она" — позвольте глотнуть немного снега, во рту у меня все пылает, грудь в огне…

Де Жиак упорно молчал.

— О, я молю вас, ради Бога, помилосердствуйте, сжальтесь… Меня словно жгут раскаленным железом… Воды, воды…

Катрин извивалась в кожаных путах, пыталась соскользнуть на землю, но шарф удерживал ее. Она напоминала Ленору, скачущую с призраком; всадник был молчалив, как Вильгельм, а Ральф бежал подобно фантастической лошади

Бюргера.

Потеряв надежду" Катрин обратила мольбу свою к Богу.

— Смилуйся надо мною, Господи, пощади меня, — шептала она, — такие мучения испытывает только человек, отравленный адом…

При этих словах де Жиак разразился смехом. Этот странный, дьявольский смех повторило эхо: оно ответило ему громовым хохотом, огласившим безжизненную равнину. Лошадь заржала, ее грива вздыбилась от страха.

Тут молодая женщина поняла, что погибла, что пришел ее последний час и уже ничто его не отвратит. Она стала громко молиться, то и дело прерывая молитву криками боли.

Де Жиак оставался нем. Однако вскоре он заметил, что голос Катрин слабеет; он почувствовал, что сплетенное с ним ее тело, которое он столько раз покрывал поцелуями, корчится в предсмертных судорогах. Мало-помалу голос ее затих, превратившись в сплошной хрип, судороги сменились едва заметной дрожью. Наконец тело Катрин выпрямилось, из уст вырвался предсмертный вздох: это было последнее усилие жизни, последний возглас души — к де Жиаку был привязан труп.

Еще три четверти часа он продолжал свой путь, не произнося ни слова, не оглядываясь назад. Наконец он оказался на берегу Сены, чуть ниже того места, где впадающая в нее Об делает реку глубже, а течение стремительнее. Де Жиак остановил Ральфа, отстегнул пряжку перевязи, и тело Катрин, удерживаемое теперь только шарфом, прикрепленным к седлу, упало на круп лошади.

Де Жиак соскочил на землю; Ральф, весь в поту и пене, рванулся было в воду, но хозяин остановил его, схватив под уздцы. Затем он нащупал на шее лошади артерию и перерезал ее кинжалом. Хлынула кровь. Ральф поднялся на дыбы, жалобно заржал и, вырвавшись из рук своего господина, устремился в реку, увлекая с собой труп Катрин.

Де Жиак, стоя на берегу, смотрел, как лошадь борется с течением, которое она могла бы одолеть, если бы не рана, лишившая ее сил. Проплыв почти до середины реки, Ральф стал слабеть и задыхаться; он пытался повернуть назад, но круп его уже исчез под водой: издали едва виднелось белое платье Катрин. Вдруг лошадь завертело, как вихрем, передними ногами она стала яростно бить по воде, и вот медленно погрузилась ее шея, потом исчезла и голова, захлестнутая волной; на мгновение она вынырнула и погрузилась снова. Этим все кончилось, и река, мгновенно успокоившись, продолжала свое тихое, спокойное течение.

— Бедный Ральф! — сказал де Жиак со вздохом.

ГЛАВА XXVIII

На другой день после смерти герцога Бургундского отряд его, размещенный накануне в крепости Монтеро, сдал крепость дофину с условием, что воинам будет сохранена жизнь и имущество их останется неприкосновенным. Во главе отряда стояли рыцари Жувель и Монтегю.

В тот же день дофин собрал большой Совет, на котором были составлены послания городам Парижу, Шалому, Реймсу и другим. Дофин объяснял в них свое поведение, чтобы его не обвинили в том, что он нарушил мир и не сдержал своего королевского слова. Покончив с делами, он удалился в Бурж вместе со своими пленниками, оставив комендантом города Монтеро Пьера де Гитри.

Когда в Париже узнали о рассказанном нами событии, оно было воспринято с чувством глубокой скорби. Юный граф де Сен-Поль, парижский наместник короля, тотчас созвал канцлера Франции, парижского прево, предводителя купечества, всех советников и офицеров короля, а вместе с ними многих дворян и горожан. Он объявил им об убийстве герцога Бургундского и взял с них клятву не вступать ни к какие сношения с изменниками и убийцами, а также разоблачать и предавать суду всех тех, кто вздумал бы помогать сторонникам дофина.