Изабелла и Молли

— Я думаю, что тетя Фанни нарочно подстрекаетъ тебя потѣшаться надъ ними обоими, — строгимъ тономъ замѣтилъ Гью.

— Для этого меня вовсе не нужно подстрекать, — запротестовалъ Тони, положивъ на тарелку кусочекъ нѣжно подрумяненнаго сухаря.- Если бы я не былъ въ состояніи смѣяться надъ Лаурой, я долженъ былъ бы плакать.

— Было бы лучше для тебя немного слушать ее. Но, понятно, нѣтъ никакого смысла давать тебѣ совѣты.

— Но ты совершенно ошибаешься, — запротестовалъ Тони. Онъ откинулся на спинку кресла и посмотрѣлъ на своего кузена, съ ядовитой насмѣшливостью подмигивая глазами. — Въ данный моментъ я, напримѣръ, серьезно думаю о томъ, не послѣдовать ли мнѣ совѣту, который ты мнѣ далъ вчера.

— Въ какомъ смыслѣ? — недовѣрчиво спросилъ Гью.

— Насчетъ Изабеллы, — отвѣтилъ Тони.

— Въ самомъ дѣлѣ, — сказалъ Гью съ замѣчательнымъ спокойствіемъ, въ то время, какъ на лицѣ у него явственно выступила красная краска.

Тони мирно кивнулъ.

— Нѣкоторыя вещи, дошедшія съ того времени до моего свѣдѣнія, привели меня къ мысли, что, быть можетъ, ты въ самомъ дѣлѣ правъ. Какого ты мнѣнія, впрочемъ, объ Изабеллѣ? — добавилъ онъ послѣ нѣкоторой паузы.

Гью былъ, очевидно, подготовленъ къ этому вопросу.

— Я былъ пріятно разочарованъ, — признался онъ. — Она во всякомъ случаѣ очаровательное созданіе и показалась мнѣ даже очень честной и откровенной.

— Да, — кивнулъ Тони, — я тоже нахожу это. И тѣмъ печальнѣе я себя чувствую, что дольше не могу ей помогать.

— Дольше не можешь помогать ей? — повторилъ Гью. — Что ты хочешь сказать этимъ?

— Видишь ли, она вчера разсказала мнѣ свою исторію, и это такая вещь, передъ которой молодому политику, стоящему у порога своей карьеры, лучше слѣдовало бы отступить. Она, впрочемъ, сама согласилась съ этимъ. Боюсь, что намъ не останется ничего другого, какъ попробовать поскорѣе отдѣлаться отъ нея.

Гью съ недоумѣніемъ посмотрѣлъ на своего кузена.

— Я хотя не знаю, о чемъ ты говоришь, — сказалъ онъ, — но убѣжденъ, что ты ее, очевидно, неправильно понялъ. Во всякомъ случаѣ твое предложеніе невозможное. Не можешь же ты въ самомъ дѣлѣ такъ просто подобрать человѣка на улицѣ и потомъ такъ легкомысленно и эгоистично снова выбросить за бортъ! Что же тогда дѣлать бѣдной дѣвочкѣ? Въ концѣ концовъ, ты по собственной свободной волѣ взялъ на себя отвѣтственность за нее, и ты долженъ ее или отослать обратно къ роднымъ, или инымъ образомъ позаботиться о ней.

— Къ сожалѣнію, тутъ имѣется нѣкоторое препятствіе, — возразилъ Тони. — Ея родители умерли, а ближайшiе родственники въ данное время всѣ безъ опредѣленнаго положенія.

— У нея есть профессія? — освѣдомился Гью.

Тони кивнулъ:

— Да, она королева.

Нѣсколько секундъ царила глубокая тишина.

— Кто она? — слабымъ голосомъ спросилъ наконецъ Гью.

— Королева, — спокойно повторилъ Тони. — Не скажу, что я считаю эту профессію весьма подходящей для женщины, но въ концѣ концовъ она была такъ воспитана и…

Гью отодвинулъ свой стулъ.

— Послушай-ка, Тони, о чемъ, собственно, ты говоришь?

Тони высоко поднялъ брови.

— Я говорю объ Изабеллѣ, — терпѣливо объяснилъ онъ, — о нашей кузинѣ Изабеллѣ, о милой маленькой рыжеволосой дѣвочкѣ, которой ты вчера давалъ уроки садоводства. Она единственная дочь въ Бозѣ почившаго пьяницы дона Франциско Ливадійскаго.

Гью открылъ ротъ, словно пытаясь сказать что-то, но не былъ въ состояніи испустить ни одного членораздѣльнаго звука.

— Кромѣ того, — спокойно продолжалъ Тони, — она нареченная невѣста нашего свѣтлѣйшаго друга дона Педро V.

Гью потребовалось почти сверхчеловѣческое напряженіе, чтобы снова овладѣть способностью рѣчи.

— Да нѣтъ же! Этого не можетъ быть! Ты потѣшаешься надо мной!

— Потѣшаюсь? — съ достоинствомъ повторилъ Тони. — О чемъ ты думаешь!

Съ трагическимъ видомъ Гью вознесъ обѣ руки.

— Но это значитъ дойти до точки! — воскликнулъ онъ, вставъ и начавъ взволнованно ходить взадъ и впередъ по комнатѣ. Потомъ онъ остановился передъ Тони и сказалъ:

— Это ужаснѣйшее положеніе для тебя! Если дѣвочка дѣйствительно то, что ты говоришь, то вся дипломатія будетъ поставлена на ноги, чтобы найти ее. Ради Бога разскажи мнѣ всю исторію. Можетъ быть, еще есть какая-нибудь возможность поправить дѣло?

Гью снова сѣлъ на свое мѣсто, и Тони, закурившій третью сигарету, началъ разсказывать ему романтическую исторію Изабеллы болѣе или менѣе такъ, какъ она сама разсказала ему наканунѣ. Онъ разсказывалъ по своему обыкновенію смакуя подробности, причемъ Гью горѣлъ отъ нетерпѣнія. Тѣмъ не менѣе онъ сумѣлъ быть настолько сдержаннымъ, чтобы не прерывать Тони вопросами или замѣчаніями.

Послѣ того, какъ Тони кончилъ, Гью откинулся на спинку стула съ видомъ человѣка, который наконецъ узналъ самое худшее.

Тони сочувственно посмотрѣлъ на него.