Изабелла и Молли

— Изъ-за Питера, понятно, — сказала она и сѣла рядомъ съ нимъ. — Онъ былъ здѣсь вчера… вчера послѣ обѣда. И я позвонила къ тебѣ сейчасъ же послѣ его ухода.

— И?

— Онъ пришелъ попрощаться со мной, — ответила Молли съ глубокимъ вздохомъ.

Тони внезапно выпрямился.

— Что? — спросилъ онъ.

Молли кивнула головой:

— Онъ хотя прямо и не сказалъ этого, но было похоже на то.

Оба замолчали, и молчаніе продолжалось нѣсколько минутъ.

— Онъ, повидимому, обладаетъ большимъ мужествомъ, чѣмъ я предполагалъ, — замѣтилъ наконецъ Тони.

— О, это вовсе не было прощаніемъ навѣки, — съ тихой усмѣшкой сказала Молли. — Это ничуть не входитъ въ его намѣренія. — Она вспрыгнула, подбѣжала къ письменному столу, стоявшему въ другомъ углу комнаты, отворила выдвижной ящикъ и вынула оттуда кое-что.

— Погляди-ка на это, — сказала она.

„Это“ было полъ-листа плохой писчей бумаги, съ вытѣсненнымъ золотомъ ливадійскимъ гербомъ въ углу. На немъ стояло нѣсколько нацарапанныхъ корявымъ почеркомъ строкъ, и въ концѣ большими неодинаковой величины буквами стояла подпись „Pedro rex“.

Тони съ большимъ интересомъ просмотрелъ листъ.

— Онъ во всякомъ случаѣ выглядитъ очень внушительно, — сказалъ онъ. — И что сіе должно означать?

— Это своего рода паспортъ, какъ въ театрѣ, — объяснила Молли. — И значитъ: желанія собственника этого документа должны исполняться безпрекословно.

Она взяла изъ рукъ Тони листъ бумаги и вложила его въ конвертъ.

— Если Питеру дѣйствительно суждено стать королемъ, то съ этой штукой мнѣ въ Ливадіи открыты всѣ двери.

— Но что ты думаешь объ этомъ? — освѣдомился Тони. — Къ чему онъ далъ тебѣ этотъ документъ именно теперь?

— Я разскажу тебѣ все подробно, — сказала Молли, пряча письмо снова въ ящикъ письменнаго стола. Потомъ она вернулась и сѣла рядомъ съ Тони на диванѣ. — Вчера, около 5 часовъ Питеръ прикатилъ сюда… но не въ своемъ автомобилѣ, а въ наемномъ такси. Когда онъ такъ поступаетъ, то это значитъ каждый разъ, что онъ не хочетъ, чтобы Да-Фрейтасъ зналъ, гдѣ онъ находится. Я дала ему немного выпить, и онъ сперва разсказывалъ мнѣ всевозможныя вещи, но я чувствовала все время, что у него что-то есть на сердцѣ, и что онъ не знаетъ съ чего начать. Наконецъ, онъ все же приступилъ къ разсказу. Онъ хотѣлъ узнать, питаю ли я къ нему полное довѣріе, если ему неожиданно придется уѣхать, или же если наступитъ что-нибудь такое, что на время сдѣлаетъ невозможными свиданія со мной, буду ли я ему тогда, несмотря ни на что, вѣрить, что я единственный человѣкъ въ мірѣ, котораго онъ въ самомъ дѣлѣ любитъ. Я сдѣлала крайнѣ изумленный видъ и спросила его, что же на самомъ дѣлѣ предстоитъ. Ожидаетъ ли онъ чего-нибудь? Но онъ не хотѣлъ признаться, что рѣчь идетъ о чемъ-то вполнѣ опредѣленномъ. Онъ въ общихъ чертахъ говорилъ, что король не властенъ надъ своей особой, что со дня на день, никогда нельзя точно знать, когда въ Ливадіи вспыхнетъ революція, и что въ такомъ случаѣ его мѣсто должно быть во главѣ своего войска. А потомъ онъ, наконецъ, досталъ эту бумагу и объяснилъ мнѣ. Онъ сказалъ, что въ случаѣ, если его неожиданно вызовутъ въ Ливадію, то при первой возможности онъ дастъ знать мнѣ, когда я могу последовать за нимъ. И я должна была обѣщать ему немедленно пріѣхать. Я видѣла, что онъ былъ ужасно взволнованъ, и что онъ дѣйствительно говорилъ вполнѣ серьезно, и я, конечно, сказала, что пріѣду, что какъ будто успокоило его. Онъ во всякомъ случаѣ больше объ этомъ не говорилъ, но я твердо увѣрена, Тони, что что-то должно совершиться и очень скоро.

— Пожалуй, похоже на то, — задумчиво согласился Тони. — Меня ничуть не удивитъ, если Да-Фрейтасъ измѣнитъ свои планы. Быть можеть, „бой“ наканунѣ вечеромъ заставилъ его нервничать, и онъ намѣренъ вычеркнуть Изабеллу изъ программы и теперь попросту поставитъ на карту все.

— Что за „бой“? — спросила Молли.

— О, я совершенно упустилъ изъ виду, что ты объ этомъ еще ничего не знаешь. Я, впрочемъ, получилъ также письмо отъ Джимми. Но лучше я разскажу тебѣ сперва про битву. Надо все дѣлать по порядку. Въ этомъ секретъ каждаго дѣйствительнаго успѣха въ жизни.

— Итакъ, начинай, — ободрила его Молли.

Тони третій разъ описалъ бой у дома Спальдинга и послѣдовавшее за нимъ перемѣщеніе Изабеллы въ мирную атмосферу дома лэди Джоселинъ. Под конецъ онъ еще вкратцѣ разсказалъ, что лэди Джоселинъ было оказано полное довѣріе и о томъ, что предполагается поѣздка въ Южную Америку въ качествѣ лучшаго разрѣшенiя проблемы.

— Ты, по всей вѣроятности, правъ, — согласилась Молли, подумавъ немного, — если она останется въ Лондонѣ, то эта свинья Да-Фрейтасъ рано или поздно разыщетъ ее. Но какъ печально, что ты уходишь, Тони. Тогда у меня вообще никого не будетъ, съ кѣмъ я могла бы обмолвиться словечкомъ.

— Я же недолго буду въ отсутствіи, — утѣшилъ ее Тони.

— А что пишетъ твой другъ Джимми? — съ интересомъ освѣдомилась Молли. — Можно мнѣ видѣть письмо?

Тони передалъ ей письмо, и она внимательно прочла его, задумчиво хмуря тонкія брови.