Сергей Абдалов

Изба

Темнеть уже стало, когда небольшой отряд фашистов, с двумя военнопленными, вышли на опушку леса. Будто чувствуя опасность, солнце пряталось среди сплетённых веток берёз и стремилось как можно скорее уйти за горизонт. Два дня шесть солдат и два нацистских офицера, брели по зарослям неизвестной им земли и вели к пункту назначения старшего лейтенанта и капитана. Эх, если б не крепкий взвод фашистов из сорока, тяжеловооружённых солдат не взяли б они офицеров в плен. Несколько часов советские командиры отбивались от натиска фашистов и даже в рукопашной, смогли уничтожить с десяток гитлеровцев. А ещё старое ранение капитана, при каждой схватке, давало о себе знать. Рука выворачивалась и выпадала из сустава, когда втроём, фашисты налегали на почти двухметрового сибиряка. Но, спустя нескольких часов, офицеров всё же связали и не дав возможности застрелиться, повели на свою базу.

Только вот заплутали видимо фашисты. По гортанному, озлобленному лаянию одного из офицеров, схваченные поняли всю проблему сопровождающих. Благо была середина лета и, по-видимому, это останавливало немецких офицеров, не перестрелять в отчаянии своих уцелевших солдат. Переглядываясь и перемигиваясь, советские офицеры ухмылялись, видя, как крутятся на месте и шелестят картами фашисты. Один раз, старлей даже предпринял попытку броситься на одного из офицеров, когда тот приседал и светил фонарём на карту, расстеленной на колене. Но капитан шепнул ему, что немного рановато для побега и нужно ещё подождать, чтобы фашисты от страха, но одного-двоих пристрелили.

Долго ли, коротко ли, бродили немцы по опушке, но откуда ни возьмись, вырос перед ними бревенчатый дом. Несколько раз посмотрели фашисты на карту, но, пожимая плечами, видимо отметки о жилище на ней не увидели. Переглянулись и наши офицеры. Минутами ранее здесь точно не было никакого дома. Или может усталость сказывалась и не заприметили они стразу этой избы. Стояла она как будто бы на кургане, от земли метров шесть была земляная насыпь. Окон не было, да и саму дверь было трудно разглядеть в наступающей темноте. Вокруг, сверкало в лучах восходящей луны озеро и будто кто-то плескался в тёмной воде. Не постучавшись, по-хозяйски, немецкий офицер пнул грязным сапогом в дверь.

Послушно распахнувшись, дверь отворилась, выпустив на улицу пучок света. Взмахом головы, офицер приказал всем войти и ввести в помещение пленных. Толкая захваченных офицеров и путаясь под ногами друг у друга, все гурьбой вошли в дом. Словно не замечая фашистов, за длинным столом сидело несколько людей: трое мужчин и одна женщина. Один мужчина резко отличался от другого, словно они были из разного народа.

Первый мужчина был маленьким, лысоватым и сощурившимся взглядом. Второй был толстым, широким, плечистым, гораздо сильнее по комплекции офицера-сибиряка и с длинной бородой, закрывающей половина груди. Третий был полной противоположностью среднего: худой, с взъерошенными волосами и хитрыми, бегающими глазками. Женщина была годов не старше двадцати, с длинной русой косой и румяными щеками. Все они пили чай из самовара, что стоял на длинном столе, начало которого было почти у двери, а конец упирался в стену, напротив.

– Мы есть германский освободитель! -на ломаном русском, гордо заявил немецкий офицер. – Вы нам ночлежка, мы вам-свобода!

– Хорошо, хорошо, -засуетился маленький старичок, словно только что проснулся. -Свобода так свобода. Как скажете. Свобода-то это хорошо.

– Свобода-да! протянул Тощий, с бегающими глазками. -Когда-свободный-то, много чего сделать можно!

– Присаживайтесь, господа «Свободные»!

Маленький принялся вытаскивать из-под стола табуреты, равные количеству вошедших людей. Пленных хотели разместить на полу, но здесь вмешался здоровяк, который коротко заявил, выложив огромные кулаки на стол:

– Сесть всем как надобно.

В этот момент, фашистский офицер чуть не приказал пустить автоматную очередь по хозяевам дома, но обслуживать самого себя после длительного пути он был не в силах. Решив расстрелять всех утром, офицеры, улыбаясь хозяевам, сели за стол и усадили пленных напротив себя, и даже развязали им руки, напомнив, что один лишь подозрительный взгляд и хозяева будут убиты. Рисковать людьми, что впустили на ночлег, офицеры не стали.

– Шнапсику? вдруг предложил Тощий демонстративно, повертел в волосатых руках пузатую бутылку, с тёмно-зелёным стёклышкам.

– О, я, я-весело протянул немецкий офицер, хлопая себя по коленям. -Шнапс, фантастик! А закуска? Холодьец?

– Как, милейший, догадался? удивлённо воскликнула девушка, вытаскивая из-под стола огромную тарелку с застывшими кусками мяса.

Советские офицеры переглянулись. Откуда холодец, когда в избе плюс двадцать, а за избой и того больше?

– А коль холодец не хотите, то окрошечка есть, да только уже под водочку. –спешно, Маленький нырнул под стол и кряхтя, вылез из него с бутылкой в одной руке и с горшком окрошки, в другой.